Короткая рокировка

Потом кошмары сменились. Он видел мертвого Снейпа, так, как видел его в мыслях Лорда, и уже давился не криком, а хрипами, но снова наступало пробуждение, а потом все начиналось сначала. Сознание цеплялось за самые отвратительные моменты, и среди них нашелся один-единственный, заставлявший юношу испытывать достаточное омерзение, чтобы стонать сквозь стиснутые зубы, даже во сне сжимая кулаки с такой силой, что на ладонях оставались кровоподтеки от впившихся ногтей.

Гарри снова не мог видеть, как и тогда, будучи обездвиженным, заново переживая тошнотворные прикосновения Упивающегося. Он хрипел, тело били конвульсии, а к горлу подступала тошнота, но кошмар не прекращался. Когда он пришел в себя, по щекам текли невыплаканные слезы, а тело словно окаменело. Сорвавшись с кровати, Гарри бросился в ванную, включил ледяную воду и встал под душ, отчаянно начав оттирать кожу мочалкой. На теле оставались красные следы, так яростно он старался счистить гадкие ощущения, но они будто намертво прилипли к нему. Не выдержав, Гарри опустился на колени и заплакал. Вода стекала ручейками по лицу, капая с подбородка, но легче не становилось.

После повторения кошмара он больше не смыкал глаз. Лежал бревном, согревая заледеневшее после очередной попытки смыть грязь тело, и смотрел в потолок. Когда рассвело, он выбрался из постели, оделся в свежевычищенную заклинанием одежду и поплелся вниз, четко осознавая, что еще одной подобной ночи не переживет.

День прошел словно стороной. Гарри провел его в гостиной, в кресле перед холодным камином, даже не выглянув на улицу. На коленях лежала книга по усложненному курсу Трансфигурации, раскрытая на середине, и он лениво перелистывал страницы, только потому, что Снейп иногда выходил из своего кабинета, спускался вниз и снисходил до пары взглядов в его сторону. Тогда Гарри переворачивал лист и смотрел на расплывающиеся перед глазами строки, делая вид, что читает. Когда профессор уходил, он снова поднимал голову и глядел в камин пустыми глазами. Час за часом. Еще одной такой ночи он точно не переживет. Он рехнется раньше.

Снейп не позволил ему проигнорировать ужин, хоть Гарри и не ожидал от него подобного рвения. Профессор без объяснений отвел его в столовую, усадил в кресло и поставил перед носом тарелку с бутербродами и стакан молока. Юноша неуверенно посмотрел на Снейпа, но тот сложил на груди руки и остался стоять рядом, будто надсмотрщик.

- Морить себя голодом - не лучшая из ваших идей, Поттер, - процедил Снейп, когда прошло четверть часа, а Гарри так и не притронулся к еде.

- Я не голоден.

- Ваше дело. Тогда ночевать будете на этом стуле.

Юноша подумал, было, что это не такая уж и плохая идея. По крайней мере, тут он вряд ли заснет и не придется опасаться кошмаров, но знать, что все это время Снейп не будет спускать с него глаз, угнетала. Он все же съел один бутерброд, не чувствуя вкуса, залпом выпил молоко и поднялся:

- Я могу идти?

- Идите, Поттер, - кивнул Снейп.

На этот раз дело обстояло еще хуже. Он был готов к тому, что снова придется смотреть в пустые глаза ожившего Лорда, что за него будут цепляться руки мертвых Упивающихся, но сознание предоставило очередную возможность насладиться всеми оттенками беспомощности и отвращения. Он опять не чувствовал своего тела, не мог открыть глаз и кричать, заново переживая муторные прикосновения влажных ладоней, вожделенно исследовавших его тело.

Проснувшись, Гарри привычно поплелся в душ, чтобы смыть липкий пот, и ужаснулся, увидев в зеркале собственное отражение. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, искусанные губы потрескались, а руки мелко дрожали. Он снова четверть часа простоял под ледяной водой, прикинув, что еще неделя кошмаров, и он свалится с пневмонией, но не сдвинулся с места, а выждал, пока мышцы не начнет сводить от холода.

Вернувшись в кровать, он закутался в одеяло, и уставился вверх, изучая тени на потолке. Он не выдержит, с этого следовало начать. Нужно было взять у Снейпа сонное зелье, тогда он наверняка был бы избавлен от кошмаров хоть на одну ночь. А дальше? Снова зелье? А через сколько ночей он привыкнет и снотворное перестанет действовать?

Гарри застонал, снова прикусив губу, и зажмурился. «Лучше бы это был Снейп», - пронеслось у него в голове. Когда профессор его целовал, это было не так отвратительно. А, смотря правде в глаза, это было совсем не… Юноша распахнул глаза и тяжело вздохнул. Нет, он не должен об этом думать. Но ведь тот Упивающийся даже не целовал его, а он был готов извергнуть содержимое желудка при одном воспоминании. Почему, черт возьми? Неужели к Снейпу он испытывает что-то сродни… влечению?

Гарри старался избегать высокопарных слов, характеризуя собственные эмоции, но истина от этого не становилась приятнее. Возможно, он не презирает Снейпа потому, что профессор вовсе не хотел его целовать. Лорд отдал ему пленника, вот и все. Нужно было играть роль. Только почему, Мерлин побери, ему было… действительно приятно?