Короткая рокировка

Гарри взял сверток, теряясь в догадках, что может быть внутри, а мгновение спустя его руки задрожали. Рванув бумагу, он увидел знакомую материю, помедлил и уже неторопливо извлек на свет мантию-невидимку. Несколько секунд он смотрел на нее, пробегая пальцами по гладкому шелку, а потом прижал к себе, уткнувшись лицом в мягкую ткань и ощущая тот самый запах: резкий, чуть оттененный бергамотом.

- Вот черт, - только и сумел пробормотать он. - Вот черт…

* * *

Экзамены приближались с неотвратимостью возмездия. К Гарри вернулась жажда деятельности, дни напролет он проводил в библиотеке в компании Гермионы, а иногда, повинуясь требованиям Грейнджер, к ним присоединялся и Рон. Уизли не обижался за недослушанный рассказ, как предполагал Гарри поначалу. Почему он не участвует в библиотечных посиделках, юноша выяснил гораздо позднее: Рон попросту готовил тонны шпаргалок, а потом отсыпался. Гермиона ругалась, но на Рона это не производило впечатления. Он был убежден, что провалит если не все экзамены, то половину - наверняка, и, невзирая на требования Гермионы, предпочитал подстраховаться.

Когда ужас миновал и на стенде в Главном Зале вывесили списки с оценками, радости Рона не было предела. Что касается Гарри, то ЗОТИ не вызывало опасений с самого начала, остальное его беспокоило чуть сильнее, но ни с Трансфигурацией, ни с Историей Магии, Заклинаниями, Предсказаниями и прочим особых проблем не возникло. А как он сдавал Зелья, Гарри вообще не помнил.

Начать следовало с того, что, едва Снейп вошел в кабинет, Гарри уронил лоток с пробирками. Гермиона, игнорируя панический шепот Рона, бросилась помогать собирать осколки и юноша был счастлив, что она не проронила ни слова, только напоследок крепко сжала его плечо, словно обещая поддержку. Взыскания и отработки назначать было уже бессмысленно, и профессор проигнорировал происшествие, чем немало удивил не только слизеринцев, но и гриффиндорцев.

Гарри протрясся в течение всего отведенного на выполнение задания времени. Едва огнеупорное зелье, которое ему досталось готовить, приобрело положенный вид, он вылетел из кабинета, оставив мензурку с сомнительным варевом на профессорском столе и положив рядом письменное задание.

Больше он со Снейпом не встречался вплоть до выдачи дипломов, но тогда большую часть времени разглагольствовал Дамблдор, и только когда профессора пожимали выпускникам руки, прощаясь с покидающими Хогвартс студентами, сердце Гарри едва не остановилось. Он не слышал, что говорил директор, не запомнил ни слова из речи профессора Флитвика, без внимания остались напутствия МакГонагалл и профессора Синистры, мадам Хуч и профессора Спраут. Гарри помнил только, как Снейп окинул его равнодушным взглядом, как их руки соприкоснулись, осознал, что рукопожатие продлилось чуть дольше, чем следовало бы, и профессор, наконец, соизволил заговорить:

- Поздравляю, мистер Поттер, - произнес он и вернулся на свое место, больше не удостоив Гарри вниманием.

Выпускной бал прошел отвратительно. Рон ныл, Гермиона проигнорировала все увеселения, проведя с Малфоем целый вечер вдалеке от суеты: слизеринец еще ходил с тростью и о танцах мог даже не мечтать. Сам же Гарри подыхал со скуки, мечтая отправиться в спальню, что он и сделал, едва улучил момент, когда на него перестали обращать внимание.

А на следующий день ворота Хогвартса захлопнулись за ним, и, наверное, он был единственным из всех студентов, кто воспринимал этот момент не как долгожданное освобождение после многолетней каторги, а как изгнание. Его никто не пытался задержать, Дамблдор предоставил герою полную свободу действий, известив лишь о том, что его с удовольствием примут в аврорате и что Хогвартс по-прежнему его дом, куда он может вернуться в любой момент. Гарри ждал совсем не этого, но серьезного разговора с директором вновь не получилось. Возможно, он сам не был готов к этому. И когда Хогвартс-экспресс отошел от станции, юноша даже не высунулся в окно, как делали остальные, чтобы в последний раз бросить взгляд на башни замка, освещенные полуденным солнцем.

Еще до прибытия в Лондон Рон несколько раз предложил Гарри остановиться в Норе, но юноша отказался. Так же он отказался и от помощи Гермионы, решив, что сумеет справиться самостоятельно. Планов на будущее не было, зато было желание найти спокойный угол, где он сможет обустроиться и начать жить заново.

Первую ночь он провел в Дырявом Котле, сняв недорогой номер, а уже на следующий день перевез вещи в небольшой домик почти в центре Лондона, договорившись об аренде за умеренную плату и пообещав хозяйке, что не станет устраивать шумных вечеринок. Почему-то престарелую леди это беспокоило сильнее всего. Жизнь, кажется, налаживалась, и можно было подумать о будущем, но принимать серьезные решения Гарри не спешил.