Короткая жизнь

Весь 1875 год Ботев проводит в поездках. Самая заметная из них была в Константинополь. Там у Ботева намечалось несколько деловых встреч. Но прежде всего ему хотелось встретиться с Игнатьевым, русским послом при Блистательной Порте. Какое-то шестое чувство заставляло его желать этой встречи.

Более разноликого города Ботев не мог себе и представить. Многие народы оставили здесь свои следы. Но даже за несколько веков безраздельного владычества османы не смогли преодолеть византийских влияний - сильнее всего, удивлялся Ботев, ощущалась в Константинополе Византия.

На узких и грязных улочках Галаты в лавчонках коммерсантов можно было купить все, начиная с изюма и каракульчи и кончая женщинами и пушками. Последние, кстати, Ботеву были нужнее всего. Но купцы дико дорожились, узнавая, что имеют дело с болгарскими повстанцами. Английские и французские ружья сразу повышались в цене. Все же Ботеву удалось договориться о партии английских винчестеров, которые инкассо будут доставлены в Одессу, а оттуда переправлены в Румынию.

Из Галаты он поднялся на Перу, отыскал особняк русского посольства. Вошел в ограду, миновал клумбы пышных роз, поднялся по мраморным ступеням подъезда и очутился в просторном и прохладном вестибюле. Тотчас рядом оказался молодой человек в светло-сером пиджаке:

- Сударь?..

- Мне хотелось бы видеть посла.

- Вряд ли он сможет вас принять.

Для общения с теми, с кем Ботеву обычно приходилось иметь дело, визиток не требовалось. Но на всякий случай в типографии, где печаталось "Знамя", Ботев изготовил с десяток карточек:

СHRISTO BOTEFF

Redacteur en chef du journal

"ZNAMIA" ("LE DRAPEAU")

Bucarest

И вот случай! Ботев подал карточку молодому человеку.

- Все же я попрошу...

- Обождите, я узнаю.

Молодой человек удалился без излишней поспешности и вскоре появился вновь.

- Вас просят...

Ботев никак не ожидал, что встретиться с Игнатьевым будет так просто. Он был наслышан об Игнатьеве. Именно здесь, в русском посольстве в Стамбуле, плелись нити всех заговоров и восстаний на Балканах. Царский посол при Оттоманской Порте Игнатьев имел большое влияние на султана Абдул-Азиса. Вместе с тем он открыто сочувствовал славянскому движению, понимал боснийцев и болгар. На это и рассчитывал Ботев, передавая свою визитную карточку.

Молодой человек повел Ботева через анфиладу нарядных комнат и указал на высокие белые двери.

- Прошу, вас ждут.

Ботев очутился в кабинете посла. Беглый взгляд говорил о том, что это был рабочий кабинет посла: стол, заваленный книгами, старинный резной секретер, диваны и вдоль стен раскрытые книжные шкафы, стоящие здесь, со всей очевидностью, совсем не для декорации.

Сам посол стоял за столом, видимо, чуть рисуясь перед посетителем - так обычно позируют художникам. Узкое, пытливое лицо, большой лоб с залысиной, пышные усы... Умен и надменен, подумал Ботев.

Едва наклонив голову - этим движением он как бы приветствовал Ботева и не выжидая ни секунды, Игнатьев спросил:

- Что привело вас?

- Мне хотелось бы...

Ботев не знал, как положено обращаться, то ли "господин посол", то ли "ваше превосходительство".

Игнатьев угадал причину паузы.

- Николай Павлович, - подсказал он.

- Николай Павлович, - повторил Ботев. - У меня нет к вам прямого дела.

- Тогда... садитесь, - пригласил Игнатьев гостя, выходя из-за стола и протягивая руку.

Они обменялись рукопожатием. Игнатьев подождал, пока Ботев сядет, и лишь тогда сам легким, балетным движением опустился в кресло.

- Давайте познакомимся, - сказал Игнатьев.

Ботев с удовольствием ощутил, что этот петербургский аристократ ничуть перед ним не кичится. И чувство неловкости, которое им все-таки владело, рассеялось.

- Вы... - посол растянул это слово.

- Я издаю в Бухаресте болгарскую газету...

- И кроме того, насколько мне известно, входите в состав Болгарского революционного центрального комитета?

Ботев обратил внимание, что Игнатьев полностью и правильно выговорил название организации.

- Вам известен состав нашего комитета?

Игнатьев рассмеялся:

- Моя агентура не ограничивается Константинополем. Я неплохо осведомлен о настроениях болгар. Как, впрочем, и вы, вероятно, о моих, иначе вряд ли пришли ко мне.

- Да, нам известно, что вам не безразличны дела славян, - согласился Ботев.

- Так что же вам от меня нужно? - прямо спросил Игнатьев. - Оружие? Деньги? Протекция?

Ботев покачал головой.

- Я пришел, пусть не покажется вам это странным, просто поговорить. Если, конечно, это возможно в наше непростое время и совсем не простых обстоятельствах.

Игнатьев прищурился, поднял со стола колокольчик, коротко звякнул. В дверях тотчас возник "лакей, должно быть", подумал Ботев, - в серой куртке, с серыми бакенбардами, с выжидательным выражением лица.

- Позволите предложить вам кофе? - Игнатьев, даже не взглянув на лакея, обращался к Ботеву.

На круглом столике, как на скатерти-самобранке, появились кофе, сухое печенье, коньяк.

- Что ж, здесь мне не часто доводится просто поговорить, - Игнатьев выделил два последних слова.

Он сам пододвинул гостю чашку, сам разлил в рюмки коньяк.