Короткие гудки (сборник)

Она пошла через зал мимо столиков, накрытых холодными закусками. Среди закусок – черная икра.

«Зачем?» – подумала Валентина. Захотел блеснуть ржавым боком. Это какие же деньги? Лучше бы отдал в детский дом…

Показались знакомые лица: давно знакомые, новые знакомые и совсем старые, с университетских времен. Никого не забыл. Валик умеет дружить. И вдруг, в самом уголочке, – бедная Лиза. Сидит, как сирота. Свесила волосы вдоль щек. Лицо растерянное.

Встретились глазами. Валентина вежливо кивнула. Лиза не ответила.

Валентина прошла в туалет. Он оказался большой и холодный. Дуло, как на улице. Валентина посмотрела на себя в зеркало. Никаких замечаний. Но почему-то стало пусто и муторно. Кому нужна эта потемкинская деревня с любовницей на задворках… Сейчас они с Валиком выйдут в центр зала, он начнет публично объясняться ей в любви, говорить, что Валентина – лучшая, самая верная и красивая. А она – смущенно улыбаться, подтверждая сказанное. А гости примут к сведению, но по большому счету им все равно: кто жена, кто любовница. Сожрут черную икру, выпьют коньяк «Хеннесси» – и по домам, спать без задних ног, переваривая ценный продукт. А утром посетят туалет, и никаких следов не останется от банкета.

Валентина вернулась в зал.

Ведущий открыл праздничный вечер. Началось кино из жизни Валика. Специально нанятый оператор подготовил ролик.

На экране молодые родители, маленький Валик. Потом молодая Валентина двадцатилетней давности.

– Основная жена! – крикнул папаша Валика.

Валентину передернуло. Что значит «основная»? А что, есть еще побочная?

Дальше на экране показали маленьких сыновей. Шел сопроводительный текст с объяснениями.

Дочка Валентины Ниночка устала сидеть на месте. В зале было еще несколько детей, и они начали гоняться друг за дружкой. Ниночка бегала между столиками, высоко подняв напряженные плечики. Ей было весело.

Кино кончилось. Валентина ждала, что муж выведет ее в центр и начнется привычная «осанна» их браку и ей лично. Но Валентин медлил. Она ждала. Потом поняла, что «осанны» не будет.

– Не тот зал, – сказал Валентин.

– Что значит «не тот зал»? – не поняла Валентина. – Не те зрители? Или слишком большое помещение?

– А ты хочешь? – прямо спросил Валик.

Валентина задумалась: хочет она или нет? В душе по-прежнему стояла пустота. Огонек праздника не зажигался.

– Ну вот видишь, ты сама не хочешь, – заключил Валик.

Бедная Лиза сидела в углу, как раковая клетка. От нее исходила угроза для жизни. Валентина чувствовала ее присутствие и время от времени оборачивалась в ее сторону.

К Лизе подходили общие знакомые. Улыбались. Скалили зубы. Какая им разница, кому улыбаться…

Праздник набирал мощь. Гости торопливо напивались. Слонялись по залу в поисках любви. Известный банкир шел и скользил по женским лицам, как по выставленному товару. Красивые женщины имелись в наличии, но не много. Их много не бывает. И богатые мужчины были в большой концентрации.

Валентина встала и пошла к своему столу. Там сидели ее родственники: двоюродные сестры со своими семьями и университетские подруги. Столы были сдвинуты в один большой стол, человек на тридцать. Компания – не престижная, ни звезд, ни политиков, но им было хорошо друг с другом, – тепло и весело. Они искренне радовались празднику, им всего хватало – и за столом, и вне стола. Зачем иметь больше, чем можешь потратить…

Все шумно обрадовались Валентине, поскольку она зверь из их стаи.

Валентина присела между Миркой и Кларкой – две любимые подруги молодости. Клара – красавица, была два раза замужем, осталась на бобах. Помешала завышенная самооценка.

Мирка – уродец, самое широкое место – талия. Родила сыночка вне брака, тоже вполне уродца, круглый блинок на ножках, по бокам ручки, сверху голова. Но они этого не замечают. Они есть друг у друга и счастливы до основания. И мордочки у них милые, налитые, как яблочки. У толстых есть свои преимущества.

Валентина села возле Клары. Клара вытащила сигареты, но по последним правилам курить в помещении было нельзя, пришлось выйти на лестницу.

Клара закурила. Потом спросила:

– Ты видела «Пока все дома»?

– Видела. А что? – наивно спросила Валентина.

– Ты считаешь: это нормально?

– Что именно?

– Афишировать. При живой жене и взрослых детях.

– Что афишировать?

– Не притворяйся. Все знают, а ты не знаешь.

– Что все знают?

– Роман Проскуриной с твоим мужем.

– Это сплетня, – сказала Валентина. – А передавать сплетни – то же самое, что их распускать.

– Какие сплетни? Они не расстаются. Он даже на день рождения ее приволок. Не мог потерпеть. Все в шоке.

Валентина долго молчала. Потом сказала:

– Но если я его не обнимаю, кто-то ведь должен это делать.

– А откуда такая широта? Мало ли кто кого обнимает? Ты думаешь, все мужья трахают своих жен после двадцати лет совместной жизни? Да ни один. Но ведь никто не появляется с любовницей при жене. Существуют правила приличия. Я бы на твоем месте его кастрировала.

– Хорошо, – согласилась Валентина. – Здесь дует…