Короткие истории

В бассейне плавали двое. В том же бассейне плавал и Андрей в своих синих обтягивающих плавках, – почти такие же носили женщины в передаче «Аэробика» в восьмидесятые годы. Те двое на него постоянно поглядывали, и между собой переглядывались, что-то шептались в стороне. Андрей стал смотреть на них подозрительно. Один из них, проплывая мимо, коснулся Андрея рукой, а другой телом. Когда Андрей вышел из бассейна, те двое тоже вышли. Подмигивали ему.

Друзья Андрея спросили: «Андрей, что это за типы там с тобою плавали?» – «А это… Это – вот такие мужики, – Андрей поднял вверх большой палец, и добавил, – с завода».

(Ирландские трюфели)

У Ирины жил декоративный белый кролик, и он все время гадил такими коричневыми травяными кругляшками. Они так везде и валялись у нее по комнате: на полу, на диване, на креслах. Хорошо, что эти кругляшки, в общем, не воняли, так как кролика Ирина кормила специальным кормом и травой.

Когда случилось так, что Федору надо было закусить выпитую только что водку, то мы ему предложили эти кругляшки, сказав, что это – отличная закуска – ирландские трюфели. Федя никогда не видел ирландских трюфелей, и поэтому, схватив несколько кругляшков, съел, и сказал что это лучшие ирландские трюфели с отличным вкусом; лучшие, которые он когда-либо пробовал. Мишка Большой видя то, как Федор их ест, сказал:

– «Дайте-ка и мне попробовать».

Ему дали.

Мишка сказал, что да, замечательные трюфеля.

(Звонок с Ближнего Востока)

Андрей был дома. Шел из кухни в свою комнату. В коридоре зазвонил телефон. Андрей сначала решил не брать трубку и пройти мимо. Но взял. Звонил неизвестный мужской голос. Говорил голос нараспев, как это принято в странах ближнего востока. Наверное, на станции соединили неправильно.

– Алло? – сказал Андрей. В ответ он услышал нараспев:

– «Аллах алла хала мала хала Аллах…»

– Может из Афганистана какой-то мулла, – подумал Андрей. – Может какой-то террорист из Пакистана звонит?

Голос в телефоне, такое впечатление, будто бы не хотел слышать собеседника, он пел в трубку своё «Халла алла хала маллах…» Андрей, подумав, решил не класть трубку, а положил ее рядом с телефоном. Голос по-прежнему пел. Андрей поехал гулять в центр, приехав, лег спать. Утром он вспомнил про оставленную трубку. Он подошел к телефону, приложил трубку к уху, где все еще пел голос неизвестного.

– Алла халла Аллах хала маллах хала.

Тут уже Андрей не выдержал и повесил трубку.

(В биотуалетах)

Федор с Нафаней бухали на лавочке. Возле лавочек стояло два синих биотуалета. Выпив приличное количество синьки, Федор с Нафаней захотели посетить эти туалеты. Когда они зашли в них, подъехал кран, и рабочие погрузили синие кабинки в прицеп, обвязав их лентой, чтоб по дороге туалеты не упали и не съехали вниз. Нафаня и Федор этого не заметили, так как находились внутри.

– Ну что, еще Нафань возьмем? Или остановимся? – сказал Федор из одной синей кабинки.

– Еще возьмем, – спокойно и решительно ответил Нафаня из другой синей кабинки… – Это, я что-то выйти не могу, сын. Заклинило что ль…

– А ты посильней дергай, – сказал Федор, – сейчас я выйду, и помогу тебе…

Кран с прицепом выехал в этот момент на перекресток по улице Ленина, встав на светофоре.

(Шляпка)

– А вот шляпку-то вернуть придется.

– «Какую такую…» – тихо проблеяла девица и осеклась, когда Селиверстов сгреб её выжженную перекисью шевелюру в свой огромный пролетарский кулак. – «Ииииии!» – запищала она и выжидающе сощурилась на него. – «Мне ее подарили». Селиверстов тоже сощурил один глаз: то ли и впрямь поверил, то ли прикидывал, как теперь эту шляпу экспроприировать.

– «Ну, хорошо, – сказал мужик, – допустим, подарили тебе ее это, или дали – суть дела не меняет» – «Я вам не эта! Я сейчас! Да я милицию вызову!» – захлебываясь от страха и негодования заголосила потерпевшая, выпучив накрашенные синевой глаза для острастки.

– «Ой-ой-ой, милицию она вызовет! Напугала! Да я, если хочешь знать, сам милиция! – сказал мужик, и щелкнул ее прокуренным пальцем по носу. – Тютя!»

Мощный кулак удерживал девицу, а худые бледные ноги её семенили на месте, не зная куда податься, точно растерянные слепые щенки.

– В общем, так, – отдаешь мне шляпку, – и я тебя отпускаю! И если никому не скажешь еще про одно «но».

– Что ещё за «но» такое? – оживилась она, в упор уставившись на Селиверстова и в то же время пытаясь засунуть злополучную шляпку в ридикюль.

Селиверстов осклабился:

– «Ну, пойдем вон туда, в комнату…»

Услышав про комнату, девица заметно пожухла; судя по озадаченному виду, нумера ей изрядно поднадоели. – «Может черт с этой шляпкой, – подумала она» – «Все равно ведь в сумку не лезет, зараза».

– Подавись! – властно и неожиданно громко рявкнула вдруг бабень, – и кинула шляпку. Селиверстов не ожидал такого поворота событий, и поэтому кинулся хватать одной рукой падающую к окну шляпу, норовящую улететь за карниз, а другой рукой пытался удержать в руках добычу.