Короткие истории долгого полугода

Что может быть хуже, чем возвращаться в Москву 10-го мая. После долгих выходных, когда каждый клоп вылез из сити и ускакал к своему забору в далёком далеке, все непременно возвращаются в одно время. В один жгучий час заката. Обычно, наше семейство делает всё наоборот, движется против потока. То есть уезжает куда-то в воскресенье, а возвращается в пятницу. Ни пробок, ни плохого настроения. В эти майские так не вышло по ряду причин. И вот я изучаю, что может быть хуже, чем ехать в пробке по Минскому шоссе, где пробка-то из-за того, что ранее по Минскому половина свернула чтобы позже влиться в Минское снова и родить вторую пробку на развороте на Минском. А ещё очень много машин и всего одна дорога на запад из Москвы. Много лет я говорил «москваминское», как всамделишный смолянин, так они говорят. Теперь – просто минское, как москвич. Пробка на простоминском. Так вот хуже, чем бесконечность пробки с лесом за окном может быть ситуация, когда вся семья с соплями и головной болью. Сидим и чихаем друг на друга, сморкаемся, массируем висок. Хуже, это когда половина радиостанций не ловится, а когда поймались, ты уже устал слушать шум и мозг просит выключить всё. Голос твой охрип и выключился сам, тебя не слышит никто. Возможно, у них заложены уши. Или же у тебя и ты не слышишь ни себя, ни ответов на свои вопросы. Хуже, это когда обещал ребёнку перекусить по дороге, но нет никакого «перекусить», потому что нет никакого там «подороге» где тебя застала река машин, и это уже будет не полдник и не обед, а ужин дома, который никто не хочет приготовить. Это просто уже невозможно. Хуже, это смотреть как пёс дышит сзади и суёт нос в окно. Но стоящая фура своими адскими парами серы не даёт открыть стекло. А если уменьшаешь температуру кондиционером, понимаешь, что самому холодно, так будто у тебя 39 градусов. Хуже, это когда последняя конфета кончилась сразу по выезду из Смоленска. Хуже, от невнимательности случайно включить обогрев руля и думать, что у тебя что-то не то с руками. Много-много неприятного может сделать пробку хуже, чем она есть. И ещё впереди находка, что на платной не принимают карты, а денег наличных у тебя нет. Впереди ещё боль в тазобедренном суставе и пятке от постоянной игры газом и тормозом. Впереди подрезающее хамло и ураган пыли, поднятый обочечниками. А ты уже сдаёшься. Пусть эта дорога кончится. Я закажу ужин курьеру как князь, поем и рухну на диван. Хуже могут быть только сопли, что не высмаркиваются и не дают лежать, заполняя все синусы и поднимая тебя как ваньку-встаньку чтобы попытаться высморкаться, а это не получится. Хуже ночь с больной головой и недышащим носом. Перенос репетиторов и всего на свете, что только можно перенести на завтра, лучше на другую жизнь. Где ты, другой день без всего этого? Хуже, если этот день так и не настанет. Но приходит ночь и покой. Плед сложен на стуле, а пёс сложен калачиком в ногах. В старой Москве ещё горят огни, может Азазелло жжёт рестораны, не знаю, в нашей Новой ресторанов нет, ночь выключила свет. Обесточенная память забудет 10 мая.

* * *