Короткие слова – великие лекарства

«Валентина,

я не знаю даже, помнишь ли ты обо мне. Мы вместе учились в лицее (точнее, в одном и том же учебном заведении, потому что название не совсем точное). Я мальчик со странной головой. Тот, у кого лицо как будто вылеплено из пластилина неумелым ребенком и кто совершенно не способен заставить хотя бы одно слово вырваться из своего рта. Теперь ты вспомнила.

Сейчас ты спрашиваешь себя, зачем я написал это письмо (я пишу его от руки). Компьютерный текст кажется мне ледяным слишком холодным и слишком далеким. У меня почерк школьника (которым я уже перестал быть) или учительницы (которой я никогда не буду). (Рассмешить ее!)

Появление у тебя моего библиотерапевта тоже должно было тебя удивить. Это благородный человек. Он добивается, чтобы я вновь поверил в себя, и для этого предлагает мне книги для чтения заставляет меня читать. Это не получается, потому что я по природе склонен к депрессии. Я профессионал по депрессии. И вот пример: я возобновляю знакомство с тобой лишь для того, чтобы говорить о своем терапевте. Я сказал «возобновить», но было ли вообще начато знакомство между нами? Мне кажется, что нет. Я даже уверен, что нет. Я так и не посмел приблизиться к тебе. Нужно сказать, что я должен все писать, чтобы общаться, а это бывает было достаточно сложно между двумя занятиями (или во время перемены либо обеденного перерыва). Теперь у меня есть время. Я больше не хожу на курсы. Я больше не мог выносить взгляды остальных… или отсутствие их взглядов. Равнодушие. (Слишком сильное слово, она должна дочитать до конца.)

Я не помню, чтобы видел, как твои глаза останавливаются на мне. (Как будто избегать меня было для нее лукавым удовольствием.) Ну вот, ты начинаешь понимать. У тебя, наверное, есть очень много поклонников. Я хочу сказать тебе, что была любовь. Это японское выражение. (Немного культуры, чтобы произвести впечатление.) Когда человек проводит всю жизнь в комнате, он может интересоваться самыми разными областями жизни – осьминогами, наскальной живописью, японским языком, Японией… В этой стране говорят очень безлично. Так легче – можно спрятаться за словами. Но мы во Франции, поэтому я напишу тебе более открытым текстом. Я любил тебя. Как другие, которые пытались тебя покорить. Я знаю, что любовь – не то чувство, которое человек испытывает в первый момент, встретившись со мной в коридоре. Чаще возникают страх, отвращение, сомнение. (Немного жалости.)

Я не поэт, я не смог бы писать тебе блистательные стихи. Я только хотел тебе сказать, что прочитал роман, в котором герой всю свою жизнь лжет другим и лжет себе. Если тебя интересует название, это «Самозванец Тома» Жана Кокто. Насколько я помню, ты обожала литературу. (Выдвинуть ее вперед, подчеркнуть ее достоинства.) Я узнал себя в этом Тома. Это было потрясение. И открытие. Счастливое для меня! Я больше не хочу быть лжецом. Я хотел бы выражать себя свободно. Чтобы показать себя таким, какой я есть под оболочкой из декатированного пластилина. (Редкое слово произведет на нее впечатление.)

У тебя, конечно, есть друг. Это естественно. Так же естественно, как то, что я отчаянно одинок. Я говорю это не для того, чтобы ты меня пожалела. (Лжец!) А потому, что собираюсь тебя кое о чем попросить. Я не желаю ни влиять на тебя, ни обязывать тебя своими доводами из области сожаления о несчастных.

Так вот, я прошу тебя о милости. Я думаю, ты уже заметила эффект, который производят предварительное объявление, отсрочка, ожидание. Все добровольно! Согласилась бы ты встретиться со мной один раз (один раз, два раза, три раза??? Десятки раз? Сотни раз? Пусть наша встреча продлится десять лет. Мы сидели бы все эти годы в баре, примотанные скотчем к сиденьям, и непрерывно говорили бы, наверстывая все время нашего молчания). Всего один раз. Мы могли бы выпить по стакану и поговорить (я в метафорическом смысле), вспоминая доброе старое время.

Я долго вынашивал в душе эту просьбу, прежде чем высказался. Прости меня.

Ян».