Короткий триллер

— Ничуть. Тринадцать лет я скитался по Южной Африке в качестве «белого бедняка», если вам ясен этот термин. Если нет, могу пояснить — это истинный ад. Одна паршивая работа за другой, а платят столько, что еле-еле душа в теле. А иногда и этого нет, так что временами опускаешься до приятельства с чернокожими, просто ради выпивки и еды. Никаких шансов выбиться в люди и презрение со стороны аборигенов и белых — таким бы я и остался, если бы не черное искусство, принесшее мне деньги. С которыми я и вошел в бизнес. Было это двадцать два года назад, а теперь я богат и приехал на родину отдыхать…

Карстерс говорил искренне, и, сознаюсь, на меня это произвело впечатление. Он не смахивал на невротика — прозаичный англосакс, едва ли не в две сотни фунтов весом. Пожалуй, именно такого парня хочется иметь рядом в тяжелые минуты. Вот почему я так удивился, когда он испугался летучей мыши.

— Что касается меня, я в чудеса не верю, — сознался я, — но, быть может, лишь потому, что ни с чем подобным не сталкивался, — не расскажете ли поподробнее?

Он пристально посмотрел на меня.

— Что ж, если желаете… Выпейте-ка еще стаканчик вместе с приятелем.

Мы наполнили бокалы, и он продолжал:

— Когда я сказал, что та мышь вполне могла быть самим дьяволом, я имел в виду вот что: может, и есть на свете люди, способные вызвать дьявола, но я в этом не уверен. Зато уверен, что существует сила, заставляющая зло перемещаться по миру. Предположим, оно растворено в атмосфере, а некоторые типы животных особенно к нему чувствительны и ловят его в эфире наподобие радиоприемников.

Например, кошки. Они обладают сверхъестественными способностями: видят в темноте и, более того, видят то, чего мы не видим даже на свету. Никогда не замечали, как кошка осторожно обходит некий не находящийся в комнате предмет?.. Сами по себе эти животные вполне безобидные, но когда их используют для сосредоточения злой человеческой воли, приходит беда. Но это — между прочим. Вернемся к тем временам, когда я путешествовал по Южно-Африканском союзу, — но тогда он еще не был союзом — от Дурбана до Дамараленда и от Оранжевой реки до Матабеля. Я работал фермером, шахтером, кучером, клерком… В общем, брался за любую работу, но не добился того, из-за чего стоило покидать Англию.

До сих пор не могу сказать, кто из хозяев круче обращается с работниками, — не выпускающий из рук Библии тонкоголосый голландец или провонявший виски южноафриканский шотландец… И вот однажды меня занесло в Свазиленд, тот, что находится на границе португальского востока, возле Лоренцо Маркеса и залива Делагоа. Это чудесная страна. Сейчас это национальный заповедник, ну а в те дни там встречались лишь разрозненные кучки белых поселенцев.

Так вот. Однажды в салуне поселка Мбабане я повстречал старого Бенни Айзексона, и он предложил мне работу. Я сидел на мели, поэтому согласился, хотя Бенни был одним из самых «крепких орешков»: покрупнее меня телом, с черными сальными кудрями и крюком вместо носа. Лицо у него было красным, словно шея индюка, а злобные черные глаза — словно зеркало греха… Бенни сказал, что у него внезапно умер кладовщик, и, услышав его рассказ, я сразу догадался о причине смерти того человека.

Но выбора не было: либо Бенни, либо работа за гроши в местном краале. [2]Поэтому я тотчас отправился с ним.

Он привез меня за несколько миль в свой знаменитый магазин: в наличии у него имелись лишь пара банок сардин и дохлая крыса, так что я быстро сообразил, что честная торговля не относилась к бизнесу Айзексона. Не сомневаюсь, он некоторое время присматривался ко мне, прежде чем решил, что я не особенно разборчив. Я старался не слишком любопытствовать, потому что уже знал, что именно это погубило моего предшественника.

Вскоре Бенни, по-видимому, стал мне больше доверять и не особенно скрывал свои «маленькие забавы». Он приторговывал оружием для аборигенов, живущих за португальской территорией, и занимался нелегальной продажей спиртного. Конечно, все наши покупатели были чернокожими; до ближайшего белого и за день не доберешься, — не считая Ребекки, старухи Бенни.

Я вел для него бухгалтерию; разумеется, отчеты были фальшивками. К примеру, коричневый сахар означал две поддельные пули из пяти, а белый — три. А Бенни прекрасно разбирался в своей бухгалтерии.

Вообще-то, он обращался со мной неплохо, хотя однажды ночью, вскоре после моего приезда, мы слегка поругались, и он уложил меня одним ударом огромного рыжего кулака. После этого я просто уходил прогуляться, если чувствовал, что могу сорваться, — обычно это случалось, когда я видел его обращение с чернокожими. Я и сам не очень с ними церемонюсь, но то, что проделывал с ними он, было просто отвратительно.

Войдя в игру, я открыл, что дело не ограничивалось торговлей оружием и спиртным: Бенни занимался еще и ростовщичеством. Именно из-за этого он и столкнулся с черным искусством, пожадничав понапрасну…