Короткое лето

Просто не стоит мешать личные отношения с рабочими, ни к чему хорошему это обычно не приводит. И теперь оставалось лишь уповать, что из всего этого не выйдет большой беды…

Клондайк 27 июня, понедельник

Место действительно было богатым. Искать само месторождение мы не пошли, страшновато там, другие силы требуются, да и нет ничего у нас для поисков, но взяли пробы со всей галечной террасы и продвинулись метров на сто вверх по ручью, попутно пристрелив двух церберов и разогнав «сверхновой» призрачное скопление тьмы на берегу. Золото было везде, но больше за очередным перекатиком метрах в пятидесяти вверх по руслу Золотого, по правому его берегу, за отмелью и по той части террасы, которую ручей омывал своей водой.

— Тут как ловушка для золота, — объяснял Смирнов. — Оно тяжелое, и с самой тяжелой породой его гонит. За перекатами ямы, так крупинки на дно падают, и вымыть их оттуда течение уже не может. А к отмели его выносит, но закидывает другой породой, там копать нужно. Сама жила… она метров пятьсот отсюда, я думаю, — махнул он рукой вверх по руслу ручья, — поэтому и место такое богатое. Все здесь оседает, что вымыло. Надо и рудное искать, но не с нашими возможностями.

За три дня намыли много — и песка, и даже самородков, хоть и некрупных. И мы даже не мыли для добычи, мы просто проверяли разные места, иногда заранее зная, что тут ничего не будет. А если бы мыли всерьез, на результат, то могли бы если и не разбогатеть за это время, то неслабо поправить личный бюджет.

— Что делать теперь будем? — спросил Саня, когда мы устроились у костра вечером субботы. — К кому с этим идти?

«Оставить себе» даже не обсуждалось: самоубийц среди нас нет.

— К Мстиславу и Линеву. Обоим.

— Почему к обоим? — удивился он.

— Потому что у нас приказ на рейд от Мстислава. Утаим от него — можем забыть о хороших отношениях раз и навсегда. Но Мстислав деньгами не распоряжается. Если нам нужно это продать, то к Линеву. — Я выкладывал те идеи, которые обдумал заранее. — У него прямой ход на главу администрации, а заодно он от Торгового Союза прикроет.

— А что с торговцами не так? — спросил Дмитрий.

— Крученые они больно, не ощущаю доверия, если честно. И лишние в схеме. Нам именно админресурс за спиной нужен, а у торгашей мутки одни.

— Тут ты прав — и Гиоргадзе покойный таким был, и нынешний глава союза, — поддержал меня Смирнов. — Я бы с ними тоже не связывался.

— Вот именно так. Я и в сам союз отказался вступать по этой причине. Вопрос в другом: сколько требовать?

— Оценку запасов мы так не прикинем, — засмеялся Смирнов. — Большая работа нужна. Много здесь, однозначно, меньше нескольких тонн быть не может, а я даже думаю, что жил здесь хватает. Сколько будет идти добыча, столько и будут еще и еще находить. И дальше по реке еще будет наверняка, мы только в одной точке ковырнули… — Он стащил кепку и задумчиво почесал лысину. — Я бы на фиксированную сумму договаривался пока, а дальше, если меня тут главным по геологии назначат, как обещали, я бы разведку вел, и брали бы процент от подтвержденных запасов. Вопрос у меня в другом, кстати, — посмотрел он на меня. — Золото мы нашли, думаю, что нам заплатят. Как делить будем? Не вот то, что мы тут намыли, это на всех раскидаем, как считалочку, эне-бене-раба, а я про потом.

Ну да, этого разговора я тоже ждал. Смирнов не из тех, кто свое упустит, просто он еще и достаточно суеверный для того, чтобы шкуру неубитого медведя не делить. А теперь медведь убит и пошел в разделку.

Я подлил себе в кружку заварки, снял чайник с таганка, долил до края.

— Тут все просто. — Я сел обратно на коврик. — Сколько у нас в этой артели сторон? Ты, мы с Милой и Саней, Платон с Дмитрием, и есть Хмель, которого тут нет, но который за саму карту под раздачу влез не раз. То есть четыре стороны, так?

— Это сложно слишком, — прервал меня Смирнов. — Я треть хочу. Нашел золото я, если ты заметил.

— Петрович, ты нашел по той карте, за которую мы башкой рисковали. — Я отсалютовал ему кружкой. — И только потому что мы тебя на готовое позвали. Нет, про золото именно ты догадался, но тут много кто о чем догадывался, просто тебя своими проблемами не грузил. А ты нам личные заслуги вдруг выкатываешь. — Я выдержал паузу, глядя ему в глаза. — Четверть. Двадцать пять процентов. Один рубль из четырех, если так проще. Там много, хватит на всех, зато никакого дисбаланса, все по справедливости, а не по «я хочу». Ты один получаешь двадцать пять, нас шестеро, на каждого приходится… — я прикинул в уме, — да ровно в два раза меньше. Так лучше звучит?

— Свяжешься с вами, — махнул Смирнов рукой, — без штанов останешься. Ладно, уговорил, красноречивый, так и порешим. Четверть моя, а свое как хотите дербаньте. Дальше что? Я бы тут не рассиживался особо. Надо валить в Форт и докладывать, пока не поздно.