Короткое лето

— Разумеется! — не стал я торопить колдуний и достал из кармана медный кругляш. — А что об этом скажете?

Вика взяла найденный мной в комнате амулет, взглянула на надпись и протянула рыжей подружке.

— Юль, это же «Дельта-сон»?

— «Морфей»? Нет, скорее «Супер-4». Дядя Слава, вы плохо спите? Попейте отваров трав. Лучше в работу мозга лишний раз не вмешиваться.

— Учту, — пообещал я, забирая амулет. — А как он работает?

— Ускоряет наступление фазы медленного сна и определенное время удерживает в ней человека. Обычно настроен на четвертую стадию. Это для тех, у кого хроническая бессонница. Есть более продвинутые амулеты, там можно программировать переходы между стадиями.

— И человек вообще не просыпается? — уточнил я.

— «Супер-4» погружает человека в очень глубокий сон. Близко к медикаментозной коме, — пояснила Вика. — Только амулет разряжен. Энергии вообще не осталось.

— А как активируется?

— Достаточно просто приложить к коже.

— Даже так? Очень интересно.

И я задумчиво постучал ребром кругляша о столешницу.

Исполнителей подвела обычная небрежность? Не удосужились проверить заряд или просто не обладали нужными навыками? А может, амулет отклеился от кожи? Недаром он показался мне на ощупь немного липким!

Но какой грамотный подход к делу! Вошли, усыпили, повесили. Ни синяков, ни любых других следов борьбы. Свежих уколов нет, анализ крови, даже если проведут, ничего не покажет. И никакая экспертиза не определит наличие магии — ведь воздействие амулета на мозг минимально. Человек просто спит. Это даже не ментальное подчинение, которое теоретически могут обнаружить медиумы, если к ним попадет неповрежденный мозг.

Я бы просто проснулся в петле и удавился!

И все — дело закрыто.

Самоубийство, мля!

Вновь стало не по себе, но я нацепил на лицо безмятежную улыбку, убрал амулет в карман и отправился на второй этаж. А то что-то Ирины долго нет.

Когда вошел в комнату, подруга стояла у стола и вертела в руках латунную пластину, снятую мной вчера с двери.

— Слава, это что за абстрактное творчество? — спросила девушка.

Я не стал ничего выдумывать и сказал как есть:

— Звуковой барьер.

— И зачем он тебе?

А вот тут я также без заминки соврал:

— Думал поставить, чтобы шум снизу отсечь.

— А почему «думал»?

— Да если дверь у лестницы закрывать, и так ничего не слышно, — выкрутился я и заторопился: — Все, идем обедать, и открываться уже пора.

Пообедали — и день вошел в накатанную колею. Открыли бар, начали обслуживать клиентов. У Оксаны сегодня был выходной, а Юля и Вика ушли отсыпаться, поэтому нам с Иваном приходилось справляться вдвоем. Ирина просматривала наверху истории болезней; я ее к работе в баре никогда и не привлекал.

— Зашибись выходной! — проворчал Ваня, забирая у меня очередной кувшин с пивом. — Круто отдыхаю!

— На стрельбище кто ездил?

— Это в нерабочее время!

— Вань, ну сам посуди — твои после ночи отсыпаются, вот чем бы ты сейчас занимался?

— Да уж нашел бы чем!

— Среда, четверг — твои.

— А завтра?

— А завтра тети Маши не будет.

— Вот блин! — горестно вздохнул Иван и отправился уносить заказ. Вскоре вернулся и предложил: — А давайте день самообслуживания устроим?

Зимой мы в таком режиме и работали, но с летними столами посетителей заметно прибавилось, и создавать очередь у кассы не хотелось.

— Посмотрим, — неопределенно ответил я. — Пока никуда не ухожу.

Так и простоял за стойкой весь день, попутно размышляя, как лучше рассказать обо всем Клондайку. Ничего путного на ум не приходило. В причастность Сани к покушению по здравом размышлении верить перестал, просто прикидывал, каким образом отзовутся те или иные мои решения. Как среагирует Гордеев? Что предпримут потерпевшие неудачу убийцы?

Информации не хватало просто катастрофически, но в одном я был уверен совершенно точно: «Ничего личного, просто бизнес» — именно этим принципом руководствовались вчерашние взломщики. Я слишком мелкая сошка, такого можно просто ткнуть ножом на улице.

Значит, на меня хотели повесить убийство дяди Миши. Но зачем понадобилось его убивать? Точно ведь не из-за расспросов об алмазах! Десять лет прошло!

Впрочем, все же стоит уточнить у Клима, звонил куда-то перед убийством старый мастер или нет.

Я снял трубку с телефонного аппарата и набрал рабочий номер Климова, но на звонок никто не ответил. Длинные гудки — и все.

В итоге к закрытию бара я порядком накрутил себе нервы. Снял кассу, убрал дневную выручку в сейф и уже собрался идти к Гордееву, но тут со второго этажа спустились Юля и Вика.

— Дядя Слава, а у нас тоже для вас подарочек есть! — загадочно улыбаясь, сообщили гимназистки. — Пойдемте с нами!

— Вы меня пугаете!

Ирина с интересом посмотрела на нас и улыбнулась:

— Слава, мне уже начинать ревновать?

— Не беспокойтесь, вернем в целости и сохранности! — рассмеялись девчонки и утащили меня на второй этаж.

Выходившая окнами во двор комната была куда больше моей спальни, и просторное помещение перегородили ширмой. Загромождать мебелью гостиную гимназистки не стали, просто постелили на пол шкуру сугробника и накидали на пол мягких подушек.