Короткое падение

Дженн наблюдала за Кирком Тейтом на экранах целой батареи мониторов. В его камере было темно, и Тейт казался призрачно-зеленым. Его кисти были связаны, руки вытянуты вверх, и он висел на них. Дженн смотрела, как он танцует на носках, пытаясь дотянуться до пола и нащупать опору под ногами. Когда это не удалось, его плечи приняли на себя весь груз тела, и он опять попытался дотянуться до пола. Ступнями. Это было утомительно. Но так и было задумано.

Сквозь стены до нее доносилось громыхание басов музыки, бомбардировавшей Тейта. Это была рок-группа, игравшая нечто невообразимое в бешеном темпе. Дженн просто поражало, как некоторые люди готовы добровольно слушать такое. Она лишь знала, что это список произведений, составленный для многочисленных секретных тюрем ЦРУ, разбросанных по всему миру.

Дженн смахнула со лба пот. Даже несмотря на открытые настежь двери, в комнате было невыносимо жарко. Впрочем, Тейту намного хуже: солнце раскаляло помещение, словно печь. Сколько она собирается выносить все это, если Кирби не сломается, как предполагалось? Дженн тут же отогнала от себя подобные мысли. Он сломается. И произойдет это до того, как события примут необратимый оборот…

В свое время, работая на ЦРУ, Дженн присутствовала на более серьезных допросах, таких, которые она боялась даже вспоминать. И совсем не важно, насколько ты, как тебе кажется, способен сохранить самообладание. Каждый такой допрос остается с тобой. Дженн верила, что такие меры необходимы, но это плохо помогало ей уснуть ночью. Объектами допросов зачастую были люди с принципами и верой. Она эти принципы презирала. Они вели к совершению преступлений, за которые не могло быть прощения. Однако, несмотря на принципы, которые она не разделяла, где-то в глубине души Дженн могла испытывать уважение к убеждениям таких людей. Допросы фанатиков требовали времени. Времени, чтобы заставить допрашиваемого начать сомневаться в собственных убеждениях, и наблюдать это было ужасно. Но еще ужаснее было то, что она тоже несла за это ответственность…

С другой стороны, Кирби Тейт верил только в собственные потребности. Никаких принципов, кроме собственных мерзких желаний. Такой человек уже сломлен. Дженн не рассчитывала, что ей придется сидеть здесь слишком долго. Сколько мужества может быть у человека столь слабого, что он охотится на детей?

Она сладко зевнула и потянулась, распрямляя конечности. Да, минувшая ночь выдалась долгой. Дженн с завистью посмотрела на Хендрикса, спавшего на раскладушке в углу комнаты. Ладно, через пару часов она его разбудит, и они снова займутся этим типом.

Тейт был закоренелым преступником. Кроме того, что он похитил Триш Каспер, за ним числилось еще множество правонарушений, и его постоянно арестовывали начиная с пятнадцатилетнего возраста. Дитя системы, он думал, что знает, как она работает, знает ее правила. Дженн не сомневалась, что он будет вести себя нагло и самонадеянно полагать, что быстро выкрутится. Именно поэтому, схватив Тейта в его доме, они с Хендриксом первым делом постарались поскорее отбить у него мысли о том, что он под защитой закона и кто-то приедет его спасать. И что он вообще на территории Соединенных Штатов. Ему пришлось быстро уяснить, что его концепция законности сейчас не действует – здесь нет адвокатов, нет прав задержанного и нет возможности торговаться. Здесь у него есть только право отвечать и терпеть боль. Отвечать и терпеть боль…

Чтобы создать у него иллюзию вывоза за пределы страны, им пришлось доставить его на один заброшенный полевой аэродром, засунуть в самолет и даже пристегнуть к креслу. Конечно, самолет даже не покидал ангара, но в мозгу Тейта должно было возникнуть ощущение, что они пролетели полмира.

Хендрикс оказался на редкость талантливым звукооператором и ухитрился воспроизвести все диалоги в кабине пилотов, предшествующие взлету и посадке. Потом Дженн и Хендрикс инсценировали перевозку задержанного, грубо перетаскивали, орали на него, командуя, как он должен себя вести и что делать. Тейт с капюшоном на голове и кляпом во рту пытался сопротивляться и что-то мычать. Однако Хендрикс пару раз приложил его кулаком по голове и посоветовал быть послушным мальчиком.