Корова на Луне. Призрак ущелья Анны

Меня вдруг поразила мысль:

— А если она подарит свою эку не только мне, но и другому?

— Все может быть, — философски произнес Робинзон.

— Ну, знаете ли!..

— А что ты возмущаешься? — засмеялся Робинзон. — На нашей планете эки модных артисток тиражируются миллионами, их можно купить в любом магазине, как бутылку вина.

— Но это же ужасно!

— Разумеется, ужасно, — согласился со мной Робинзон таким тоном, словно сам не верил в сказанное. — Жители планеты чуть ли не все свободное время проводят у экопроигрывателей.

У меня мелькнула озорная мысль:

— А если в такой ящик сунуть сразу две эки?

— Хоть четыре, хоть целый гарем. Твое дело. Только смотри, как бы они там не перецарапались, а заодно и тебе космы не выдрали!

— Пусть дерут! — разрешил я, смеясь. — Это же не на самом деле — в воображении!

— Не совсем так, — не согласился Робинзон. — Знаешь ли ты, сколь велика сила внушения? Если, например, к телу человека приложить холодный металлический предмет, а внушить, что это раскаленная железяка — у человека появится ожог.

— Ну и что?

— А то. Если тебе чья-то эка влепит оплеуху, считай, что после сеанса, когда ты наберешь в уме условный код и вернешься к действительности, у тебя под глазом будет настоящий синяк.

— Ну да?

— Честное слово. Хочешь расскажу, почему я удрал со своей планеты?

— Хочу, — сказал я.

— Из-за соседа. Враждовали мы с ним несколько лет.

Даже толком и не знаю, из-за чего невзлюбили друг друга, только врагами смертельными были. Приходит он как-то ко мне и говорит: «Давай мириться». Надоело, мол, враждовать. И зовет в гости: бутылку вина редкостного достал. Подумал и согласился. Пошел. Врезали, потолковали о том, о сем. И предлагает мне сосед: «Выпросил у друга одного на пару дней эку очень модной певицы. Может, поболтаешь с ней?» А я и рад. Схватил эку, бросил ее в прорезь соседского экопроигрывателя, нацепил на голову колпак, ткнул кнопку. Открыл во сне глаза и обомлел. Стоят передо мной три соседа и смеются. Хитрец отсел оказался: свою эку дал, а перед этим сбросил в экопроигрыватель еще две таких же.

Робинзон замолчал, потеребил ус, тоскливо посмотрел на дуб. Там опять сидел робот.

— А дальше-то что? — не выдержал я.

— Дальше? Дальше неинтересно. Начали они меня втроем бить. Я, само собой, ору, отбиваюсь, а отключиться не могу — код возврата забыл спросить. Да и не нужен он мне был, я для начала реле времени на 30 минут включил. Короче, через полчаса увезли меня в больницу с переломами ребер и в синяках всего.

Робинзон хмуро замолчал.

— Что ж, вы так и простили соседу такую «шуточку»?

— Я? Простил?! Да…

Робинзон не успел договорить. Снова на нем верхом оказался Пятница. От неожиданности Робинзон клацнул зубами и сполз под стол. Одна из ножек кресла отлетела, и робот брякнулся на землю. Я не растерялся, бросился на него и вцепился в голову изо всех сил. Не обращая на меня внимания, робот вскочил и побежал к забору. Я висел на нем.

— Бей по затылку! — услышал я истошный вопль Робинзона. — По клавише его, по клавише!

Возле самой клавиши торчал какой-то рог, мешавший надавить на нее. Я с силой надавил на рог подбородком, я он нехотя сполз в сторону. Я изловчился и подбородком же прижал клавишу на затылке Пятницы. Робот замер, не добежав двух шагов до частокола. Обессилев, я сполз на землю.

Подбежал выползший из-под стола Робинзон и сел рядом. Оба мы тяжело дышали.

— Спасибо, друг, — сказал, наконец, Робинзон с чувством. — Если бы не ты, он меня рано или поздно угробил бы.

— Давно угробил бы его. Вон сколько бластеров! — ответил я.

— Шутишь! Во-первых, он страшно дорогой. А во-вторых, он из всех бластеров батарейки вытащил и попрятал, когда свихнулся. Даже из этого. — Робинзон похлопал по своей ржавой пушке.

— Дурак-дурак, а кое-что соображает! — хмыкнул я. — А что теперь делать с ним?

— Посмотрю, Может, мозги почищу и смажу, может, еще чего.

Мы встали и осмотрели робота со всех сторон.

— А зачем ему этот ползучий «рог»? — спросил я, показывая на короткий отросток, мешавший мне надавить на клавишу.

Робинзон взглянул па отросток и вдруг истошно завопил:

— Вот она, р-р-родимая!!!

Вцепившись двумя руками в «рог», он дернул так, что отросток отлетел. Дрожащими пальцами Робинзон прижал «рог» к груди. В уголках глаз его блеснули слезы.

— Что случилось? — взволновался я.

— Ты ничего не понял? — спросил он с каким-то странным вызовом в голосе. — Это же батарейка от экопроигрывателя!

— Как же она попала к роботу?

Робинзон оторопело уставился на меня.

— И верно… А! — хлопнул он вдруг себя по лбу. — Дурак я, дурак! Это же я, когда смазывал экопроигрыватель, вытащил ее и ткнул куда-то, не глядя. Батарейка с магнитными присосками, я, наверное, угодил ею в голову роботу, и она впилась. А тут он взбеленился, обозвал меня Робинзоном, себя — Пятницей, начал танцевать дикие танцы. Затем взялся строить все эти мудреные сооружения вокруг моей палатки, рыть пещеры, плести корзины, лепить горшки, а на прошлой неделе и вовсе свихнулся — полез на дерево, стал попугаем…

Робинзон вдруг замолчал и озадаченно почесал макушку.