Корова на Луне. Призрак ущелья Анны

Кабинет местного фюрера поражал размерами и роскошью. А сам фюрер оказался человеком невзрачным. Худой, старый, совершенно лысый, с черными кругами под глазами.

Он сидел за огромным двухтумбовым столом в кресле, больше похожем на трон. Черный, шитый золотом мундир, был ему немного великоват. А может, старик с годами усох?

Не вставая, фюрер долго рассматривал меня, потом знаком предложил сесть в свободное кресло напротив era стола.

Я сел.

Знаком же хозяин кабинета отправил сопровождавших; меня эсэсовцев за дверь.

— Кто ты? — спросил он меня.

Я назвал себя и перечислил все свои должности и полномочия.

— Военный комендант стройки? — удивился он.

— Да. А что?

— То есть другими словами, ты для своих здесь самый главный?

— До прибытия переселенцев, — уточнил я. — Потом изберут гражданские органы власти.

— И ты отдашь власть? — хитро прищурился фюрер.

— Разумеется.

— Без сожаления?

— Да.

Он помолчал немного, потом спросил:

— А что, родное мое американское правительство все еще лижется с Советами?

— Наши правительства сотрудничают, — сухо ответил я.

— С коммунистами нельзя сотрудничать, — зло прошипел фюрер. — Коммунистов надо стрелять, как бешеных собак.

— Правительство и народ Соединенных Штатов давно так не считают, — возразил я как можно дипломатичнее.

— Вонючие либералы, — прорычал старик. — Их самих вместе с комми давно пора поставить к стенке.

Я промолчал.

— Сколько человек может взять на борт твой космический корабль, — поинтересовался фюрер, немного успокоившись.

— Это зависит от того, как далеко надо лететь.

— На Землю.

— Вместе с запасами продовольствия, воды, кислорода, — прикинул я, — разместится примерно тысяча пассажиров.

— Тысяча?! — переспросил ошарашенно фюрер. Глаза его лихорадочно заблестели.

— Возможно, чуть побольше.

— Меня устраивает, — проговорил он радостно потирая руки.

— Вообще-то мы не собирались продавать свой корабль, но если хорошенько поторговаться…

Хозяин пещер с недоумением посмотрел на меня, потом хрипло рассмеялся.

— А мы и не собираемся покупать ваш корабль. Мы отберем его у вас. Экс-про-при-и-ру-ем!

— Ничего не получится, — спокойно сообщил я.

— Почему?

— Перед приходом сюда я распорядился усилить охрану поселка.

— Ну и что?

— Мои приказы обычно исполняются точно.

— Мои — тоже, — самоуверенно прорычал фюрер. — Сегодня же ночью мои штурмовики захватят и поселок и корабль. Ха-ха-ха!

— А ведь могли уже сегодня сторговаться о цене, — сказал я, вставая. — Прикажите проводить меня в палату. Жду вас завтра утром, в восемь ноль-ноль, для продолжения переговоров.

— Ax, в палату?! — заверещал фюрер. — Черта лысого! В карцер красную сволочь!!!

В комнату влетели лихие ребята в эсэсовской форме подхватили меня и поволокли прочь из кабинета.

Карцер оказался намного мрачнее больничной палаты.

Здесь не было не только окон, но и двери. Меня вбросили в каменный мешок через люк. Спасибо, хоть не забыли кинуть следом кусок хлеба и фляжку с водой. Разбудили меня, как я и предполагал, рано. Не было еще и семи утра. Ребята в эсэсовских нарядах очень ласково и вежливо извлекли мою персону из карцера, усадили в носилки и галопом потащили по секретным закоулкам.

Через пять минут я уже находился в своей палате. Койку в ней заменили на более широкую и мягкую, на полу и стенах появились шикарные ковры. Под потолком сияла хрустальная люстра. Пластиковая тумбочка исчезла, а ее место занял старинный круглый инкрустированный столик. На нем стояли живые цветы.

Куча выхоленных лакеев лихо взяла меня в оборот: раздели, помыли, побрили, причесали. Пока я занимался водными процедурами, кто-то успел надраить мои башмаки и выгладить полевой комбинезон. Даже защитного цвета звездочки на погонах отполировали до золотого блеска. После того, как меня привели в порядок, подали завтрак.

На серебре. Как в лучших домах Лондона.

За пять минут до появления фюрера в палату заглянул доктор Майкл, вколол мне что-то обезболивающее и шепнул, что штурмовики, ушедшие вечером на захват нашей базы, не вернулись и связи с ними нет.

Наконец появился сам фюрер. Как и договаривались, ровно в восемь ноль-ноль. Вчерашняя самоуверенность лысого деятеля благополучно улетучилась. Глаза старика испуганно бегали, левая щека дёргалась, подбородок дрожал.

— Мои штурмовики не вернулись, — сообщил он трагическим голосом. — Ни один.

Фюрер устало сел в кресло, услужливо подставленное его адъютантами. — Что с ними? — спросил старик хрипло.

— С кем? — уточнил я.

— С моими орлами, c надеждой моей и опорой.

— Думаю, что в данный момент они завтракают.

— Что? — вытаращил глаза фюрер. — Зав-зав…

— Совершенно верно. По расписанию в поселке сейчас время завтрака.

Несколько минут фюрер ошарашенно смотрел на меня, потом простонал:

— Они… живы?

— Разумеется.

— Но почему, черт возьми?!

— Почему живы?

— Почему они не захватили ваш паршивый поселок и ваш сволочной корабль?

— Они застряли в гравитационном заграждении, расставленном вокруг посёлка, их извлекли оттуда по одному, обезоружили, накормили и уложили спать. Или лучше было сжечь их лазерными пушками?

— Я не верю тебе, — мрачно проворчал старик.