Корпорация

– В этот раз, как видишь, предупредить не успел, – Старцев снова кивнул в сторону «Лиц Столицы», – И я, честно говоря, вообще не понимаю, что это за кайф – каждый день новую девку в постель тащить… Женщину распробовать нужно… ну… вот, как вино… – он повертел в пальцах бокал, – Процесс узнавания – это и есть самое интересное…

– Точно!… – поддержал старшего Денисов, – Узнавание – это кайф… Весь первый вечер узнаешь – и балдеешь. А на следующий день узнавать уже нечего…

И они с Малышевым рассмеялись.

– Ладно вам из меня казанову-то делать! – отсмеявшись, вздохнул Малышев, – Ты, Олега, наверное, прав. Есть свой резон в длительных отношениях. Только мне до сих пор еще ни одна не попалась, чтобы возникло желание встретиться с ней больше пяти раз.

– Значит, не тех выбираешь, – заметил Старцев, – Если женщина становится не интересна уже на исходе первой недели, это не женщина вообще… Это, извини, тело…

– Ай!… – Малышев бросил на стол скомканную салфетку, – Тело… Тело, между прочим, тоже дело не последнее. Если не первое вообще. Тебя послушать, так надо вот такую себе найти, – и Малышев комично поправил на носу воображаемые очочки, – и беседовать с ней до конца дней о Шопенгауэре… Только мне, Олега, на хрен Шопенгауэр не нужен. Я за день устал, как собака, мне бы встряхнуться маленько – и спать. И никаких бесед. И никаких загадочных женских душ…

– Это пройдет, – усмехнулся Старцев, – Повзрослеешь, поумнеешь – пройдет… Дело-то, Сережа, не в Шопенгауэре. Дело даже не в том, чтобы было, о чем говорить. А в том, чтобы и молчать вместе было нескучно… Понимаешь?…

Судя по малышевскому взгляду, ничего Сережа не понимал. Но Старцев все же продолжил:

– И мечешься ты потому, что не нашел пока свою женщину… А не нашел потому, что не там ищешь. Эти твои… с ногами… это все не то. У них цели другие, они на тебя, как на добычу смотрят… Найдешь ту, которая будет смотреть на тебя просто как на человека, на мужика – вот тут и…

– Слушай, Олег, – вступился за друга Денисов, – Тебе вот легко так рассуждать. Мы с тобой женились, когда никем еще были. Тебе сколько было?… Двадцать три?… Мне – двадцать один, вообще студенческий брак… И девчонки на нас смотрели просто как на мужиков… А Серега уже – банкир, человек-функция, баста!… Не может он быть «просто человеком»…

– Не в этом дело! – пытался гнуть свою линию Старцев, – Не об этом я… Вот если женщина сумеет помимо этой, как ты говоришь, функции, увидеть что-то еще…

– А ты бы?… – просил вдруг Малышев, – Ты бы, вот сейчас… такой, какой ты есть… поверил бы, что в тебе видят что-то еще?… Кроме твоих возможностей?…

Слышала бы этот разговор Анна Старцева – ждала бы от мужа немедленного отречения, чего-то вроде: «Обо мне говорить нечего, я человек женатый…» И не дождалась бы, потому что Старцев, поразмыслив, сказал:

– Ну, ты, в общем, прав… в это поверить не так просто…

– Во!… – и Малышев поднял длинный палец, – А между прочим, есть такая возможность… – и глянул лукаво на Денисова.

Денисов же, давя ползущую во все стороны улыбку, застенчиво ковырял в тарелке.

– В смысле? – не понял Старцев.

– О, можно подумать, он ничего не видит! – всплеснул руками Малышев, – Олега, в жизни не поверю, что ты потерял всякий нюх и не замечаешь, как баба сходит от тебя с ума!…

– Какая баба? – нахмурился Старцев, ожидая подвоха.

– Томка! – ответил Малышев, – Железнова. Что, можно подумать, новость для тебя!…

Зря Малышев иронизировал – это была для Старцева новость. Тамара?… Железнова?… Бред!…

– Сережа, – назидательно произнес Старцев, – Тамара – наша сотрудница. Боевой товарищ. Даже – друг. Но никак не «баба»…

– Нуу… – поиграл бровями губернатор Денисов, – Это как посмотреть…

А Малышев заговорил вдруг горячо и быстро, и чем дольше он говорил, тем меньше понимал Старцев.

Выходило у Малышева, что Тамара, верный друг и безотказный соратник, будто бы была влюблена в Старцева с первого дня, как переступила порог будущей империи «Росинтера». Будто бы все доказательства были налицо – и краснела от вскользь брошенных им дежурных комплиментов, и вздрагивала, когда он невзначай касался унизанной серебряными перстнями руки, и на совещаниях смотрела на него долгими мечтательными взглядами…

– Да не верю я, что ты этого не видишь! – изумлялся Малышев, – Ты чего, Олега?…

Старцеву вдруг припомнился недавний с Тамарой разговор. Полчаса втолковывал ей что-то, она слушала, кивала – и не услышала ничего. И взгляд у нее был какой-то… в самом деле, странный какой-то взгляд… и вообще…

Он поборол наваждение.

– Фигню какую-то говоришь! – сердито заявил он младшему товарищу, – Во-первых, никак это не могло столько лет продолжаться. Во-вторых, не может быть, чтобы я этого не заметил…

– Олег Андреевич, – елейным голосом пропел Денисов, – О том и речь!… Вы говорите, что надо Сереге найти ба… женщину, которая в нем, помимо функции человека увидит, мущщину… – выговаривая вкусное слово, он вытянул трубочкой губы, – А сами?… – у, какой ехидный был у Денисова взгляд! – А сами не видите. Вдолбили себе, что Железнова боевой товарищ, а ведь она…