Корпорация

– Спасибо!… Юриспруденция – это не ковыряние в бумажках. Это целый мир – меняющийся, интересный. Это необходимость постоянно взвешивать и оценивать собственные силы, понимать, где следует искать компромиссы, а где – стоять на своем…

– Так это мир? – уточнила Люба, – Или это война? Судя по выражению папиного лица, когда он утром идет на работу, весь большой бизнес – это война. И для юристов, мне кажется, в первую очередь…

Вот тебе раз! Старцев попытался припомнить, с каким таким выражением на лице он выезжает утром в офис. Не припоминалось. Надо как-нибудь в зеркало заглянуть мимоходом, что ли…

Тамара задумалась, повела точеной бровью:

– Часто бывает и так. И часто бывает, к сожалению, что это война без правил. Даже если говорить сугубо о юридических вопросах. Посуди сама. Где должны решаться правовые споры?… Верно, в суде. Но что такое суд в нынешней России? Наша судебная система до сих пор остается такой, какой была в советские годы. Между тем общество изменилось, изменились отношения между людьми, появились целые огромные сферы, которых раньше не было – то же корпоративное право. А наша судебная система осталась одним из наиболее уязвимых государственных институтов. Возьми хоть арбитражные суды – а с ними чаще всего приходится иметь дело. В региональном арбитражном суде совмещены первая инстанция и апелляционная. То есть, апеллировать приходится к тем, кто только что сам же и вынес это решение!… Суды находятся под пятой региональных властей, во многих регионах судьи часть своей зарплаты получают от губернатора… Да что там далеко ходить? В родной Москве мэр платит судьям. И в чью пользу, спрашивается, они будут принимать решение, вздумай кто судиться с мэрией?… Судебная система в России просто создана для того, чтоб быть коррумпированной!… А если говорить о том, что множество важных для бизнеса правовых положений до сих пор остается в виде каких-то подзаконных актов, что действующее законодательство оставляет широчайший простор для толкования, что в регионах постоянно приходится лавировать между федеральным законодательством и местным, а они по многим позициям могут расходиться… В таких условиях элементарная защита интересов компании превращается, действительно, в освободительную войну.

Старцев покосился на дочь – Люба слушала, раскрыв рот. Трудно сказать, сколько из всего этого понимала семнадцатилетняя девочка. Но Тамара свою задачу выполнила и перевыполнила: рассказать в деталях о своей работе за время обеденного перерыва невозможно, но можно заинтересовать, увлечь, показать, что много достойного любви и внимания в этой профессии… Люба, однако, сделала из сказанного собственные выводы:

– Если судебная система и законодательство в России столь несовершенны – как работать в таком хаосе? Вы меня, может, специально пугаете, Тамара Александровна?

Железнова рассмеялась:

– И в мыслях не было. Но ты должна понимать, что профессия эта не из самых спокойных. Если, конечно, ты уважаешь свою профессию. И – что немаловажно – уважаешь закон. Удивительно, но это факт: нередко нарушить закон оказывается легче, чем удержаться в его рамках. И менее хлопотно.

– Тогда зачем… – Люба не закончила вопрос, но Тамара и так поняла:

– А вот это, Любаша, уже из другой сферы. Что такое хорошо и что такое плохо. С того, как ты это понимаешь – что можно, а что нельзя – начинается личность. А любой профессионал – это, в первую очередь, личность, и только потом обладатель неких специальных знаний и навыков. Если человек честен только из страха перед ответственностью за свой поступок – такая честность гроша ломаного не стоит. И если уж мы говорим на такие… хм… глобальные темы… Ты уже стояла перед выбором: воспользоваться папиной протекцией или попробовать собственные силы. И сделала, на мой взгляд, правильный выбор. Не хмурьте брови, Олег Андреевич!… И принимать такие решения – более или менее важные – тебе придется на протяжении всей жизни, вне зависимости от того, кем ты станешь. Постоянно выбирать между легким путем – и честным… Тебе, наверное, кажется, что я говорю сейчас прописные истины, которыми тебя и в школе напичкали под завязку, но… У нас, Любаша, вся жизнь из таких простых вещей состоит. А вы что об этом думаете, Олег Андреевич?

Старцев не ожидал, что придется что-то говорить. Просто слушал. Совсем недавно он пытался объяснить эти самые простые, как сказала Тамара, вещи девушке-журналистке. Удалось ли, он так толком и не понял. Интересно, что никогда не говорил он об этом с дочерью. А ведь Любе это, оказывается, интересно…