Корпорация

Между тем, документ, лежащий на столе Старцева, утверждал, что месторождение не только разведано, но и давно входит в состав рудной базы СГК и — более того! — со дня на день начнется его промышленное освоение. И потекут на обогатительные фабрики Снежного тонны богатой платиной и палладием руды, и начнут металлургические заводы Снежного выдавать тонны дополнительной продукции…

С той же непоколебимой уверенностью автор записки утверждал, что на складах СГК томятся в ожидании своего часа два десятка тонн платинового концентрата, готовые к отправке на аффинажный завод. Однако, вчерашняя сводка с СГК, специально запрошенная Старцевым, указывала на то, что концентрата на снежнинских складах — менее 10 тонн.

Успел Старцев получить и неофициальную информацию Гохрана, говорящую о том, что кой-какой запас палладия в закромах родины, конечно, есть, но измеряется он цифрами незначительными, и никаких 20 тонн драгоценного металла, указанных в фальшивке, на рынок выброшено быть не может ни при каких обстоятельствах.

Таким образом, документ, якобы выкраденный тайными агентами непонятно чьих служб из канцелярии «Росинтера», нагло и непрекрыто врал. По документу объемы палладия, которые в ближайший месяц готова выставить на продажу Россия, завышены были втрое. Обещан был также рост добычи и производства, которого в ближайшие пять лет ждать не приходилось.

Вот на этой сфальсифицированной бумаге и был выстроен обвал палладиевого рынка. Выстроен грамотно и исполнен мастерски. Малышев не зря съездил — привез из Лондона копию взбудоражившей рынок фальшивки, а заодно и человека, который фальшивку эту ему любезно предоставил.

Человек был тот самый, с которым сутки назад Сергей встретился в Сити. Финансово-промышленный магнат в третьем поколении, впитавший законы бизнеса с молоком матери, он вовсе не стремился осчастливить молодого русского банкира щедрым подарком. Были у человека собственные цели и собственные задачи: фальшивке он не поверил, к падению цен на рынке отнесся скептически, в ближайшее время ждал опровержение взбудоражившей всех информации и взлета цен до прежнего уровня. И, как подобает человеку бизнеса, хотел на этом заработать.

Малышев уже накидал простенькую схемку, из которой выходило, что загадочный человек из Лондона сможет быстро вернуть рынок к первоначальному состоянию — коли доказать ему, что лживая насквозь бумага действительно лжива, и никаких фантастических запасов палладия у России и у СГК нет и быть не может.

— Не знаю, — Старцев покачал головой, — Не знаю, как мы будем ему это доказывать. Мы что, в Гохран его на экскурсию поведем, что ли?… Кто его туда пустит-то?… — он потер нос и снова потянулся к брезгливо брошенной бумаге, — Ладно, Серега, с этим разберемся… сегодня же… Я вот только понять хочу… — Он всмотрелся в подпись, заключающую мелко набранную страницу вранья. Подпись была хорошо знакома — аккуратные буквы с тремя финтифлюшечками и элегантным росчерком в конце. Не единожды видел ее Старцев, и в подлинности проставленного на бумаге автографа не сомневался, — Я только понять хочу… зачем это ему?… а?…

Малышев пожал плечами.

Старцев вздохнул и нажал на телефонном аппарате пипочку:

— Наташа, будь добра, пригласи пожалуйста… Да, Березникова пригласи… — и, покосившись на болтающего ногой Малышева, буркнул, — Со стола-то слезь…

* * *

Шестой год он работал со Старцевым. Старцев сам нашел его, сам предложил сотрудничество — тогда он только еще позарился на нищавшую Снежнинскую «горку», ему необходим был человек, знающий рынок и производство, разбирающийся в тонкостях взаимоотношений с Роскомдрагметом, готовый спрогнозировать спрос и выстроить грамотную политику сбыта.

Он был не мальчиком с улицы. Он оставил кресло замминистра не для того, чтобы вечно ходить в помощниках. Он вправе был рассчитывать на то, что усилия его будут оценены по достоинству, и готовился вскоре после того, как СГК отойдет «Росинтеру», возглавить «горку».

Не дали. Не взирая на его опыт и компетентность, на высочайший авторитет и преданность делу, Снежнинскую компанию доверили другому — Сашке Денисову, мальчишке, сосунку, заполошному и амбициозному.

Назначение Денисова он воспринял как оскорбление. Симулировал даже обострение радикулита и отправился в Биариц поправить здоровье. Золотой пляжный песочек и хорошее вино помогли достойно пережить обиду: в Москву он вернулся с новой идеей, тут же предложенной Старцеву, и Старцевым одобренной. Идея была такова: он создает собственную фирму и подряжается в качестве сбытовика СГК на внешнем рынке.

Никто в стране лучше него не знал отрасль. Это понимал и Старцев, и Денисов, предоставившие ему относительную свободу в формировании сбыта. Он, именно он позволил этому мальчишке поднять СГК с колен, сделать из полунищей компании ведущего участника рынка. Да, он процветал, его фирма, получающая приличный процент с продажи снежнинского металла, приносила все больший доход… Но не в этом же дело!…