Корпорация

— Переходим, переходим! — оживляется зал.

Собрав со стола бумаги, Пупков шествует к трибуне.

— Ну, — говорит он, — Решения. Голосовать. — и дальше произносит следующее, — По каждому, я думаю, не надо, вопросу, чего там, каждый знает, должны ознакомиться. Чего там, воду в ступе вокруг да около, будем целиком, потому что время, а нам незачем, мы понимаем. Значит, сразу с первого, и дальше целиком. До пятого, а шестой отдельно. Потому что шестой нуждается, мы же не можем с бухты-барахты, тут надо подумать об этом, не рубить с кондачка, а дальше с седьмого целиком. А цифры вы все уже, я думаю, и согласны, я думаю, потому что обсуждать тут вообще нечего, сами слышали, какая картина в коллективах складывается, надо соответственно, со всей ответственностью…

— Что это? — спрашивает тихонько юноша в шестом ряду, где сидит пресса, — Что это он несет, Александр Викторович?…

Александр Викторович, главный редактор телекомпании «Снежный город», человек опытный, хмыкает на вопрос журналиста-стажера:

— Не обращай внимания!…

— Надо помнить, — продолжает Пупков, и во рту его вспыхивает платиновая фикса, — что за нами люди, и мы не можем не думая, потому что ответственность, и если мы сегодня упустим, завтра наши дети, и о детях тоже надо подумать. Значит, голосуем целиком, вам выдали, кому не выдали возьмите, с первого по пятый и попрошу серьезно!…

Журналист-стажер в отчаянии. Три часа он сидит в этом зале, и три часа пытается понять — о чем?… О чем говорят эти люди, на каком таком языке?… И почему их в университете учат вещам бессмысленным и странным — английскому, французскому, старославянскому даже — а вот этому языку, такому, оказывается, нужному, не учат?…

— А как же потом писать?… — спрашивает стажер уныло, — Я же ничего не понимаю…

— А никто не понимает, — успокаивает его главред «Снежного города», — кроме самих профсоюзников. Это у них такой собственный внутрикорпоративный базар. Поток сознания. Потому после конференции возьмешь документы и поспрашаешь, вон, Ручкина — он тут единственный вменяемый человек.

— С первого по пятый! — провозглашает Пупков, — Кто «За»?… — и первым тянет вверх мандат участника конференции.

Большинством голосов принято.

… После окончания конференции начинающий репортер протискивается через спины коллег в кружок, где зампред Объедкома переводит результаты трехчасового действа на русский язык:

— Вы понимаете, — говорит он журналистам усталым голосом, — В настоящее время на предприятиях Снежнинской компании сложилась не совсем спокойная обстановка. Именно поэтому коллективы предприятий на сегодняшней конференции приняли решение обратиться к руководству СГК с рядом требований. Требования эти, как вы понимаете, подробно изложены в тексте обращения и вы с ними можете ознакомиться. Могу только сказать, что речь идет о повышении оплаты труда работникам СГК, о дотировании дополнительных медицинских услуг и тому подобного. Значит, главным решением конференции стало принятие обращение к руководству СГК. Обращение это будет передано генеральному директору компании уже сегодня. В случае, если не никаких мер по этому предложению Адольф Тарасович не предпримет, семнадцатого июля состоится предупредительная забастовка в одном из ключевых цехов компании…

— Отчего это все профсоюзники такие неприятные люди? — спрашивает молодой стажер, поспешая за мудрым Александром Викторовичем к выходу из ДК, — Ни одной умной, располагающей физиономии… Ну, разве что, за исключением этого Ручкина…

— Юноша, — отвечает мудрый Александр Викторович, — Понять это несложно. Умные люди делают профессиональную карьеру — становятся из простых рабочих бригадирами, мастерами, начальниками смены и так далее. В профсоюзники же выходят самые обиженные — и самые горластые. Их жизненное кредо — требовать дополнительных благ. У людей с таким жизненным кредо редко бывают приятные лица…

Они выходят на улицу. Ветер набрасывается на них, треплет кожаный плащ главреда и тонкую курточку стажера. Следом за телевизионщиком оператор тащит двадцатикилограммовый кофр с «бетакамом» и тяжеленную треногу.

— Ручкин, значит, исключение из правил, — бормочет стажер, стирая с лица мокрый снег.

— Только в смысле владения русским, — остужает юношеский пыл старший коллега, — В остальном, уверяю вас, он просто один из них, такой же, как прочие. Вас подвезти? — они подходят к голубому «уазику» с надписью «Снежный город».

— Благодарю вас, я добегу, тут близко, — улыбается юноша.

И, подняв плечи, пряча лицо в высокий воротник куртки, спешит прочь.

* * *

15.06.2000, Информационное агентство «Снежный». Ледоход в Снежном завершается без потерь.

Ледоход в Снежном завершается без потерь. В отличии от прошлых лет, когда в период паводка Енисей затапливал прибрежные поселки, в этом году серьезных разрушений от половодья удалось избежать — помогли предпринятые окружным управлением МЧС меры. Об этом рассказал на сегодняшней пресс-конференции губернатор Нганасанского округа Александр Денисов.