Корпорация Богги

— Ага, кажется, тут кое-кто умеет не только электропилой тарахтеть! — обрадовался Мишка Тум-Тум. — Мы здесь переговоры вести будем или переберемся куда-нибудь, где не так пахнет опилками?

— Уймись, Тум-Тум, — сказала Пиц, схватила медвежонка за загривок и зажала под мышкой. — Сама разберусь. — Она повернулась к Агпараку. — Однако он прав. — Нам нужно поговорить, но здесь я разговаривать не собираюсь.

— А где бы ты предпочла разговаривать, ангел мой? — с усмешкой вопросил Мартин.

— Ну, не знаю... — помертвев от смущения, отозвалась Пиц. — Может быть, где-нибудь поблизости можно выпить кофе?

Пиц лежала среди подушек на кровати Мартина и смотрела в потолок.

— Во всем виноват эспрессо, — высказалась она.

— Эспрессо? — переспросил Мишка Тум-Тум, перегнувшись через спинку кровати. Его глазки злорадно поблескивали. — А мне показалось, что это было больше похоже на кофе со слив...

— Заткнись!

— Почему же? Тебе нечего стыдиться. Ты взрослая женщина. Прежде чем на что-то решиться ты применила к нему заклинание для просмотра истории болезни и выяснила, что он здоров как бык. Мне показалось, что ты отлично провела время. И, что на мой взгляд гораздо более важно, ты ни разу не высказала отрицательного мнения о личном тотемном столбе Агпарака. Вот хорошая девочка! Пятерка тебе за сдержанность, а теперь можешь скушать пряничек. Ты его заработала.

— Но я никогда в жизни ничем подобным не занималась! — простонала Пиц. — Я — девственница, клянусь Вестой!

— Гм-м-м, не хотелось бы упоминать об очевидном, но теперь это уже далеко не так.

— Он мне даже не нравится! Он воображала, он много о себе понимает, он торгаш, он!..

— Ты меня звала? — Мартин Агпарак вошел в спальню с подносом, на котором стояли две чашки с капучино — такие здоровенные, что в них можно было бы утопить котят. Он поставил поднос на столик, сел на край кровати и подал Пиц дымящуюся чашку. — Тебе тоже было хорошо? — осведомился он, сопроводив вопрос наглым взглядом, достойным Мишки Тум-Тума.

Пиц застонала и зарылась головой под набитую гусиным пухом подушку.

Мартин устремил на Тум-Тума взгляд в поисках поддержки.

— Скажи, что с ней, а? Я вроде бы ничего нехорошего не делал, ни к чему ее не принуждал, не торопил событий. Ты был здесь и ты все видел! Конечно, мне было не очень-то по себе из-за того, что ты восседал на спинке кровати и все время подглядывал за нами, но все равно — ты все видел своими глазами. Если она не вела себя как взрослая женщина, которая этого хотела, то, значит, она потрясающе великолепно притворялась. А я думал, что ей было хорошо!

— Ты уж мне поверь, ей на самом деле было хорошо, — успокоил его медведь.

— А что же теперь-то не так?

— Ну, я не телепат, но я ее давно знаю, поэтому ход ее мыслей мне более или менее ясен. — Мишка Тум-Тум знаком подманил Мартина поближе к себе, прикрыл ротик пушистой лапкой и зашептал художнику на ухо: — Я вот что думаю: она боится, что ты подумаешь, что она переспала с тобой только ради того, чтобы заполучить твою поддержку.

— Вот и нет! — послышался из-под подушек приглушенный голос Пиц.

— Это хорошо, потому что для того, чтобы заполучить мою поддержку, этого маловато, — заметил Мартин. Он выпил половину капучино одним глотком и снял с головы Пиц подушку. — Вынужден признаться, девочка моя, ты меня раскусила. Я и вправду торгаш. В наше время иначе не выживешь. Я люблю регулярно кушать и всякое такое. На одном кофейке не продержишься даже в Сиэтле. Будущее корпорации «Э. Богги» — это и мое будущее, мое экономическое будущее. Новый руководитель компании может либо создать это будущее для меня, либо может его уничтожить. Но я не собираюсь отдавать мой голос за того или иного кандидата на этот пост только потому, что этот кандидат хорош в постели.

— Мы не только о твоем будущем тут разговариваем, ты, самовлюбленный... Что ты сказал?!

Пиц не закончила предыдущую фразу. Подушка упала на пол.

— Он сказал, что ты хороша в постели, — подсказал Мишка Тум-Тум театральным шепотом, который можно было расслышать в любом уголке однокомнатной квартирки Мартина. Пиц схватила медвежонка за заднюю лапку и в сердцах перебросила через комнату. Медвежонок стукнулся о стену в том месте, где висел плакат, оповещавший о прошлогоднем международном кинофестивале в Сиэтле.

— Эй! Ты зачем? — удивился Мартин. Он встал, подобрал Тум-Тума и прижал его к груди. — Что он тебе сделал?

— Просто я слишком часто говорю ей правду про нее, — ответил медвежонок мелодраматично слабеньким голоском. Затем он несколько раз подряд туберкулезно кашлянул (для пущего эффекта) и добавил: — А правда для мисс Пиц Богги — это самое страшное оскорбление.

Пиц одарила парочку убийственным взором.

— Вы оба — мерзкие грубияны! — выкрикнула она и горько разрыдалась.