Корпорация «Дар» (СИ)

— Трекка, девочка, как ты думаешь, ели бы все вышло не так? Если бы тебя не вынашивал Кап, в своей теплой сумке, родилась бы королева, или это бы был мой сын Трек, один из многих солдат, ожидающий рождения долгожданной королевы?

Она уперлась в меня своей бесконечной сеткой глаз.

— Поверь, я до сих пор мечтаю об этом. Если бы ты знал как. Давай уже не будем поднимать эту тему разговора. Произошло то, что произошло. Хекко — твой боевой раб, как и Румар.

— Нет, Трекка, позволь мне не согласиться. В моем мире совсем недавно не стало рабов, чуть больше ста лет. И мы, те, кто знает историю, и с сочувствием относится к трагедии человечества, имеющего период рабства, болезненно воспринимаем такой факт рядом с собой. Я бы хотел в качестве извинения, но без всякого чувства вины, получить боевых товарищей в войне против императора. Вместо отягощенных своей ошибкой слуг, или тем более рабов.

— Наверное, ты прав. Пусть будет так. Я вот все не могу понять, кто из нас вобрал в себя память и опыт тысячелетней истории своего народа? — Она улыбнулась и постучала тихонечко кулаком мне по груди. — Ноя хочу от них клятвы верности, принесенной тебе. Я не хочу подвергать тебя опасности от этих, — она опять сверкнула глазами в их сторону, — воинов.

Она подозвала одного из офицеров и что-то ему сказала. Он тут же исчез, настолько быстрой была его скорость передвижения.

— Отец, сокланы, мои подданные! После принесения клятвы верности я предлагаю отпраздновать становление нашего клана «ВАР», обретением новых друзей! Ну и, мой титул. — Последняя фраза была сказана медленно с какой-то досадой.

Мы, земляне, радостно зааплодировали и заулюлюкали. Я, как пушинку, поднял Трекку на руки и закружился с ней по поляне. Потом, увидев Сиктов, понял что сделал это зря. Она, конечно, меня обняла и весело хохотала, во всем ее облике читалось счастье, но на Сиктов было больно смотреть, они наверное, на инстинктах, в попытке сохранить жизнь, настолько долгожданной и драгоценной королеве, окружили нас, ловили взглядом каждое движение, покачивались с каждым моим наклоном. Я, быстро сообразив, опустил ее и поклонился в реверансе:

— Королева…

— Нет, папка, так не честно! Я хочу танцев! Музыки!

Теперь она схватила меня и как пушинку подняла на руки и закружилась. Это были совсем новые ощущения. Я был впервые в ситуации носимого на руках, да еще и столь хрупкой Треккой.

Даша громко запела, слегка притоптывая, сложив руки на груди, покачивая плечами и сверкая глазами игриво глядя на Макса:

Ой, ты, Порушка, Параня, ты за что любишь Ивана?

Ой, да я за то люблю Ивана, что головушка кудрява.

Через секунду запел и Макс. Видимо это была их домашняя заготовочка.

Я за то люблю Ивана, что головушка кудрява,

Что головушка кудрява, а бородушка кучерява.

Что головушка кудрява, а бородушка кучерява,

Наши все пустились в пляс, притоптывая и подпевая, кто что смог. Трекка ошарашено опустила меня и с радостным удивлением уставилась на поющих и танцующих. Она оглянулась на своих офицеров и крикнула: — Ну, где, где музыканты!?

Кудри вьются до лица, люблю Ваню-молодца…
Кудри вьются до лица, люблю Ваню-молодца,

И тут я услышал звук дудочки, гармонично вплетающейся в музыку песни. Я нашёл взглядом источник звука и с удивлением обнаружил Румара, наигрывающего на маленькой дудочке.

Уж как Ванюшка по горенке похаживает,
Уж как Ванюшка по горенке похаживает,

И через секунду две скрипки, или еще что-то, что использовали два офицера Сиктов, какие-то смычковые инструменты, по звуку очень напоминающие скрипку, влились в музыку и пение.

Он сапог и об сапог и поколачивает.
Он сапог и об сапог да поколачивает,
Свои ласковые речи приговаривает.

Трекка летала, Сикты прыгали, выделывая в воздухе невообразимые кульбиты, Кап хлопал крыльями над провалом пещеры! Мы пели, плясали, по очереди танцуя Дашу и Трекку, в качестве единственных партнерш в этом танце.

Уж как ты меня, сударушка, высушила,
Без морозу да без ветру сердце вызнобила…

Мы пели и танцевали эту песню и танец несколько раз, и некоторые уже даже выучили слова, когда потихонечку уставшие, но счастливые, мы стали отваливаться от этой русской безудержи.

Когда мы, отдуваясь, раскрасневшиеся, успокоились, Сикты стали застилать пустые пространства красивыми скатертями и заставлять эти скатерти блюдами, завернутыми в огромные листья неизвестного мне растения. Постепенно появлялись кубки, вазы с цветами, приближалось королевское пиршество. К Трекке подбежал офицер и передал ей красную коробочку. Она открыла ее и с улыбкой кивнула ему как знак поощрения. Она подошла ко мне и попросила: