Корпорация IMAGEN

Обратно через шлюз, обратно в регистратуру с солнечно-желтым столом. Ее подпись в книге регистрации посетителей, подтверждающая, что она покинула здание. Идти, не останавливаясь, через раздвижную дверь и дальше по гравиевой дорожке. Она разрешила себе прибавить шаг и теперь почти бежала по грунтовой дороге на задний двор клиники. Мимо крыла, в котором, как она раньше считала, находился Алан, обратно к бамбуковой «ширме» и скрытой за ней скамейке, на которую она уселась, напряженно скрестив руки на груди и тупо уставившись в землю.

Когда здание клиники за спиной, можно было представить, что его не существует.

Шрам. Она вздрогнула, чувствуя, как на лице выступил холодный пот. Когда ее мама серьезно заболела, кошка стала вылизывать себя больше обычного. Она изгибалась и просто сдирала языком шерсть с задних лап, оставляя лысые, покрасневшие участки кожи. Именно об этом напомнил ей вид Алана. Возможно, раздражение на коже вызвано приемником. У нее было такое раньше, после того как перестал срабатывать выключатель, и она часами не выходила из Игры Воображения: голова на подушке была повернута набок, и металлическая поверхность приемника сильно прижималась к уху, вернее, к коже за ухом, под которой очень тонкий слой мышечной ткани и почти сразу начинается кость. Но это же невозможно! Пациента из «Рафаэль-Хауса» ни за что не допустили бы к Игре Воображения хотя бы потому, что ему не предоставить медицинскую справку об отсутствии психических заболеваний, а это обязательное условие для регистрации. Алану Игра понравилась бы. Он, может, и навоображал бы какую-нибудь дикую чушь, но к моменту появления этой технологии он уже находился в клинике по меньшей мере год.

Кэсси отвела взгляд от цветочного горшка у ее ног, и тут ее осенило. Медбрат! Он старался ничего не сказать ей и при этом сказал что-то очень важное. Если бы Алан ударился головой о шкаф, или подрался с другим пациентом, или его снова захватила идея, что он может летать, и он нырнул бы с края кровати, эту информацию не имело смысла скрывать. С какой стати? Она же не касалась его лечения.

Раньше пациентов с шизофренией оперировали. Совсем в недавнем прошлом. Врачи копались прямо в их мозгах и резали нервы на части. Но ведь лоботомию больше не применяли, а если и применяли, то разве шрамы не должны быть в другом месте? Кэсси с силой сжала виски, чувствуя, как под пальцами пульсирует кровь.

В деревьях, вдалеке, что-то шевельнулось, и она чуть не подпрыгнула от этого едва заметного движения. Может, птица или белка. Кэсси раздраженно покачала головой. Здесь ничего не подстерегало ее. Боже, ей едва удавалось собраться с мыслями! Пора возвращаться домой. Она посмотрела в планшете расписание: до следующего автобуса оставалось полчаса. Пошла по тропинке к выходу с территории клиники.

В тот раз, когда день перешел в вечер, прежде чем она обнаружила, что все тело затекло, замерзло и вокруг нет ни души, самым худшим было то, что осталось позади. Или, скорее, это было самым лучшим из того, что с ней случалось, и самое худшее из-за понимания, что это всего лишь Игра Воображения. «Лучше, чем реальность» – гласил один из их слоганов, и да, раньше она воображала множество удивительных вещей, летала и меняла пол, была гигантской акулой и супергероем из пламени, но никогда не создавала и не чувствовала мир задом наперед, каким он стал теперь. Словно она проводила два ярких часа в своей реальной жизни, а потом ее вырывали оттуда в смутный беспокойный сон, называемый действительностью. И самое странное заключалось в том, что она ведь и раньше воображала Алана в своем мире. Ну конечно, она так делала! Но она воображала неправильно: как-то односторонне, плоско, ошибочно придавая ему черты других людей. Она снова пробежалась по воспоминаниям, и, в то время как некоторые из них оживали, остальные мертвым грузом покоились в памяти: так, она улавливала блеклый запах его дезодоранта, но не веселость его голоса, воображала его лицо, как он спит рядом с ней, но не его глубокое, медленное дыхание. И он всегда делал и говорил именно то, что она заставляла его делать и говорить. Он не мог удивить ее, потому что она не могла удивить саму себя. Только воображения для этого недостаточно.

За исключением того раза, когда все изменилось.

В следующий понедельник она пришла в техотдел и попыталась сообщить о неполадке. Рассказ получился сбивчивым, никак не удавалось объяснить, в чем разница. «Все стало как-то ярче, или что-то в этом роде, – говорила она. – Менее четко? Не знаю». Парень из техотдела едва сдерживался, чтобы не закатить глаза. «Но что не так-то было?» – только и повторял он. И она в который раз пожимала плечами. Потому что вроде все было так, но…