Корпорация IMAGEN

На велосипеде она отправилась на юго-восток города, не в какое-то конкретное место, просто поехала в направлении, подальше от своего обычного маршрута. Под дождем, стучащим по капюшону, опустив голову, она мысленно перебирала список тех, кто мог бы приютить ее на ночь. И, добравшись до его конца, почувствовала пустоту: в общем-то, никого у нее нет. Мэг… Семья – такое место, куда тебя просто обязаны пустить на ночлег, но вероятность, что сестра поможет, стремилась к нулю. Никол. Если бы она появилась на пороге его дома, он, возможно, позволил бы ей устроиться на диване, хотя она не уверена, что знает, где находится этот порог. К тому же совсем не хотелось впутывать Никола и выводить на него IMAGEN. И Харри… Нет, это не Харри сообщила о ней в IMAGEN. Теперь она знала это наверняка. Она представила, как Харри широко распахнет дверь, проведет ее на кухню, усадит за стол и поставит между ними чайник с чаем. Как будет слушать рассказ о Льюисе, о его предательстве. Но после ее прошлого визита вряд ли Харри обрадуется ее ночному появлению. Лучше вообще не просить о помощи, чем вынудить Харри отказать.

Хотя она и не направлялась в какое-то конкретное место, она вдруг заметила, что прибавила скорость, – крутила педали, рассекая лужи, гонимая в той же степени негодованием, что и настойчивостью. Негодованием на Льюиса, но еще больше она злилась на себя. Она продолжала попытки представить его лицо, вспомнить голос. Хотя поздно уже совершать какой-то хороший поступок, она все равно чувствовала невероятную потребность уловить перемену в выражении его лица, неуверенность в его речи, уличающие его во лжи. Вместо этого она все вспоминала и вспоминала их первую размолвку, когда он старался убедить ее вернуться назад, в Игру Воображения, через переговоры или шантаж IMAGEN. «Им придется пустить нас обратно». Она слышала, как исказился его голос, видела тоску, затемнившую его взгляд, такую яростную, что ей стало страшно. О чем бы еще он не солгал, но зависимость от Игры Воображения у него была самая настоящая. Она бы поспорила на что угодно.

Кэсси смахнула с глаз капли дождя и объехала колдобину на асфальте. Не хотелось думать о том, что у них с Льюисом общего. За короткий промежуток времени она привыкла полагаться на него. Глупо, да, очень глупо. До встречи с ним она смирилась со своим одиночеством. И потом, когда есть друг… Жизнь становилась лучше, терпимее. Она позволила себе расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Даже немного развлечься. Оказывается, все это время она жила сама по себе и даже не замечала этого. А теперь… теперь, вот прямо сейчас, она отказывалась даже думать обо всем этом. Теперь ей нужно сосредоточиться на том, что произойдет дальше. С наступлением поздней ночи дороги опустеют, и она станет заметной для всех, кто ищет ее. На следующем перекрестке она свернула в сторону центра города, стараясь затеряться в толпе. Но даже здесь, в центре, где она делила дорогу с припозднившимися автобусами и такси, она чувствовала себя слишком заметной. Группки подвыпивших людей окликали ее, когда она проезжала мимо. «Она пойдет со мной», – выкрикнул один пьяный мужик, метнувшись в ее сторону, и она резко свернула, успев набрать скорость, прежде чем ее ритм замедлился, дрогнул. В относительной безопасности улицы, вдоль которой вытянулся ряд пабов, с постоянными посетителями, переходящими из одного пивного бара в другой, она остановилась на углу тесного переулка и спряталась в его темной пасти. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой уставшей.

Она уронила голову на руки. Из водостока наверху, с шумом водопада, текла дождевая река.

«Вот».

Голос, совсем близко. Слишком близко. Кэсси резко вскинула голову, готовая вскочить на ноги и броситься бежать. Но голос прозвучал тихо и спокойно, и говорившая женщина, присев на корточки, протянула ей что-то в руке. Банкноту.

– На ночлег, – сказала она.

– Нет, нет…

Я не бездомная. Именно так Кэсси и собиралась сказать, но, пожалуй, теперь это уже неправда. Да и какое это имело значение? Она не рискнула бы обратиться за койкой в ночлежку, но наступит время, и ей надо будет поесть, а кошелек почти пуст. Она протянула руку и взяла деньги. Двадцать фунтов.

– Спасибо. – Ее голос слегка дрогнул на последнем слоге.

– Ладно, береги себя. – Женщина выпрямилась и, коротко кивнув, продолжила свой путь, будто сделала всего лишь пустяковое дело.