Корпорация «Коррупция» (СИ)

домами первой половины прошлого века, располагалось множество магазинчиков и кафе,

с распростертыми объятиями встречающих посетителей. Пройдя под вывеской «Кафе-бар

«Альбатрос», он вошел в полумрак излюбленного еще с советских времен места отдыха

сотрудников правоохранительных органов – недалеко располагалось здание краевого ГУ

МВД – и легко взбежал по скрипучей деревянной лестнице на укрытую плотным тентом

веранду второго этажа. Своего визави узнал сразу: брюнет с аккуратным пробором,

правильными чертами лица и цепким профессиональным взглядом глубоко посаженных

глаз сидел за столиком, привычно следя за окружающими.

– Леонид Львович? – Виталий протянул руку для знакомства и представился. – Майор

Лосневский, Следственное управление.

Ответив крепким рукопожатием, Леонид Тихомиров, заместитель начальника

убойного отдела ГУ МВД по Южноморскому краю, воззрился на Лосневского.

– Чем обязан?

Виталий умышленно назначил встречу на нейтральной территории, дабы не ставить

полицейского в неловкое положение излишним вниманием Следственного комитета.

– В моем производстве находится дело об убийстве Бориса Андреевича Штурмина…

Официально следствие не связывало между собой гибель советника губернатора и

смерть Алены Соболевой, демонстративно разделяя два уголовных дела.

– А… понятно… – протянул Тихомиров, изогнув тонкие губы в подобие ироничной

улыбки. – И теперь вы хотите знать о наших взаимоотношениях. Что ж, спрашивайте.

Скрывать ему, похоже, было нечего.

– Как давно вы знакомы?

– Давно… Впервые встретились в Комсомольском, где блокировали банду Гелаева. Я

еще желторотым лейтенантом был, а Штурмин – матерым воякой, непререкаемым

авторитетом. Война – она, знаете ли, сближает… А потом, когда Бориса Андреевича уже в

Южноморск перевели, он меня на совещании в главке приметил, сам подошел, в свою

команду записал. С тех пор отношения и поддерживали.

Следующий вопрос возник сам собой.

– Валентин Дергач тоже в команду входил?

– Конечно. Валька же – личный водитель. Самый близкий соратник. Более

посвященного в дела советника человека и не было.

– Дергача хорошо знаете?

– Как сказать… – Тихомиров замялся. – Так, шапочное знакомство. На уровне

привет/пока. Валентин в девяносто шестом под началом Штурмина воевал. В Грозном

контужен был. С ним познакомился, когда Борис уже в администрацию губернатора

пришел.

– И что можете о нем сказать?

Оперативник внимательно посмотрел на следователя, стараясь уловить причину

пристального интереса к персоне водителя, но ответил открыто, без утайки:

– Нормальный мужик. Со своими заморочками, сами понимаете – контузия. Но

верный патрону по гроб жизни… Камня за пазухой не держит: что на сердце, то и на

языке. Характер взрывной, конечно, обидчикам спуску не давал. Из-за этого советнику

первое время часто приходилось проблемы улаживать. Валентин же резал правду-матку,

не взирая на чины и регалии. Бывало даже губернаторских чиновников по известному

адресу посылал. Но затем Штурмин его урезонил все же… Если думаете, что Дергач

Бориса завалил, то прямо скажу – пустышку тянете. Не мог он!

– Так уж и не мог? – Лосневский ухватился за мысль, хотя Валентин Дергач даже не

рассматривался следствием в качестве потенциального убийцы.

– Нет, физически, конечно, мог. – Леонид Тихомиров не сводил взгляда внимательных

глаз со следователя. – Только причин у него для этого не было, и быть не могло. Валька же,

как верный пес, – опер выдержал паузу, – в хорошем смысле этого слова. За Штурмина – и

в огонь, и в воду. Да он любого на лоскуты порежет.

С галереи второго этажа сквозь неплотную жилую застройку проглядывало море, и

дул освежающий бриз, а над разномастными крышами раскинулся свод лазурно-голубого

неба. Здесь и сейчас совсем не думалось о смерти, хотелось жить и дышать полной

грудью.

– Что ж, доверимся вашему профессиональному опыту и оставим гражданина

Дергача в покое, – резюмировал Виталий. – У меня есть вопрос лично к вам: почему, когда

обокрали апартаменты в «Империя-тауэр», Штурмин не просто вызвал полицию, а

обратился в убойный отдел?

Ответил Тихомиров не сразу, сначала вперил глаза в собеседника, стараясь оценить,

какой информацией обладает следствие.

– И это вы знаете… – в голосе не слышалось удивления. – Он позвонил не в убойный

отдел, а мне лично. Своему сослуживцу, которому мог доверять. Коль вам известен

данный эпизод, то понимаете, что дело щекотливое. Конфиденциальное. Утечка нанесла

бы непоправимый урон репутации Бориса.

Виталий кивнул головой, соглашаясь.

– И часто советник обращался к вам с конфиденциальными поручениями?

– Нет. Это было в первый и последний раз, – утверждение, проверить которое

практически невозможно.

– Вас не удивила просьба Штурмина?

– Нет. Раз он обратился ко мне, значит посчитал, что справлюсь. Да и в том, чтобы

съездить и посмотреть на месте, что случилось, не было ничего предосудительного.

– Хорошо! – Лосневский решил оставить морально-этическую сторону дела за

кадром. – Леонид Львович, ничего не показалось подозрительным?

Тихомиров пожал плечами.

– Обыкновенная квартирная кража. Дверь открыли, похоже, родным ключом.