Корпорация «Коррупция» (СИ)

глазами, уставившимися в потолок, с акцентом на улики: чашку кофе, латунную гильзу,

застрявшую в стене позади жертвы пулю.

Ничего!

Он закрывал глаза и уже видел перед собой картину происшедшего. Слышал каждый

шаг убийцы и сухой треск выстрела. Но визуализация убийства не подталкивала его

вперед.

Как киллер прошел незамеченным в здание?

Каким образом незаметно покинул место преступления?

Здравый смысл подсказывал, что тем же путем, что и вошел.

Куда дел оружие?

Можно было бы предположить, что убийца затаился где-то здесь и ждет, когда

снимут оцепление, чтобы скрыться восвояси. Но полиция утверждает, что все люди,

присутствующие в администрации, прибыли уже после рокового выстрела.

А ведь истина где-то рядом и ее необходимо найти, во что бы то ни стало.

Чтобы понять преступника, надо вжиться в его образ, влезть в его шкуру, уловить ход

мыслей. И Леднев раз за разом проходил от двери до стола, до того места, где киллер

нажал на курок.

Ничего!

Следует установить мотив. Найти, кому выгодно…

В приемной зашумели, и Леднев машинально выглянул на звук голосов. В

нескольких метрах от него стоял среднего роста, немного грузный, коротко стриженый

мужчина, тело которого еще помнило хорошую спортивную форму и высокие физические

нагрузки. Помнило, но предпочитало оставить в прошлом.

– Это правда?.. – голос предательски дрогнул, а немигающий, лишенный страха

взгляд непреклонно буравил Василия Петровича, застывшего в дверях кабинета Бориса

Штурмина.

Возникшая неизвестно откуда Вера Глонтия кинулась гостю на шею.

– Валечка, горе-то какое…

Он приобнял ее сильной рукой и прижал к себе, стараясь успокоить. Настойчиво

повторил свой вопрос:

– Так это правда?

Не видя оснований уходить от ответа, Леднев кивнул головой, поразившись, как при

звуке голоса незнакомца его пробирает озноб. Тот, кого Вера запросто назвала «Валечка»,

не говорил – он рычал, как раненый тигр. Будто пуля разнесла полголовы не Борису

Андреевичу Штурмину, тело которого давно увезли в морг, а попала в него, заставив

медленно угасать, превозмогая боль.

– Я сразу с поезда, сюда… – он достал из кармана билет и протянул Ледневу,

отстранившись от Веры. – А здесь такое… Мы можем поговорить?..

Они прошли в кабинет по соседству, где несколько раньше Василий Петрович

общался с Пановым. Сейчас здесь никого не было, только тихо сопел кондиционер,

включенный заботливой рукой.

– Что случилось? – задал свой вопрос незнакомец еще до того, как успел присесть.

Его небольшая спортивная сумка была беспечно брошена на пол рядом.

– Вы, собственно, кто? – уточнил Леднев, прежде чем посвящать постороннего в

тайны следствия.

– Простите… Я – Валентин Дергач. Персональный водитель Штурмина. Мы с

Борисом Андреевичем уже давно… – он замолчал, до скрипа стиснув зубы.

Задумчиво глядя на Дергача, Василий Петрович не торопился с продолжением

беседы. Конечно, следовало бы пригласить к участию Виталия Лосневского как

официального руководителя следствия, но делить на двоих законный трофей в лице

важного свидетеля совсем не хотелось. Проявления чувств Дергачом показалось ему

вполне искренним, и сам он открытым для общения. Этот человек хотел знать и готов был

делиться знанием для того, чтобы убийца был скорее найден и наказан.

В нескольких словах Леднев обрисовал сложившуюся ситуацию, оставив без

внимания версии, которые уже появились в ходе опроса свидетелей.

– Вы знаете, кто это сделал? – водитель задал вопрос в лоб.

– Мы, нет. А вы?

Задумавшись, Валентин потер ладонью гладко выбритый подбородок.

– Так сразу и не скажешь. Смерти его могли желать многие. Но между желанием и его

воплощением в жизнь лежит целая пропасть, перейти которую не каждый способен.

– И слава Богу! – согласился Леднев.

Еще какое-то время Дергач молчал.

– Нет… я не готов назвать кого-то.

– Вы давно работаете на Штурмина?

В ответ Валентин горько усмехнулся.

– Кажется, всю жизнь. Мы познакомились задолго до его южноморского назначения.

И это произошло в той… другой жизни. В Бамуте… Тогда было ни пожрать, ни помыться,

ни согреться, ни выспаться… Нас бросили там на произвол судьбы: выживем, так

выживем, а нет – значит судьба… Вот судьба и столкнула нас с Борисом Андреевичем. Он –

человек сумасшедшей энергетики, с вечным оптимизмом и задором. Иногда казалось,

что даже светится в темноте. За ним нельзя было не пойти, ему невозможно было не

верить. И он нас вытащил из котла… Не командование, а именно он, майор Штурмин.

Вывел всех до одного. Без потерь. – Увидев, что Леднев делает пометки в блокноте, он

добавил. – Вы легко можете это проверить.

– Я так понимаю, вы вместе служили. А как вышло, что впоследствии стали крутить

баранку у советника? – уточнил Леднев.

– Так началась моя вторая жизнь. Я обязан Борису Андреевичу своим рождением.

Называйте, как хотите: боевое братство, благотворительность – ваше дело. Но Борис

Андреевич – золотой человек, без преувеличения… У меня контузия была, затем

депрессия жуткая. Я вообще после Чечни пить страшно начал, опустился практически,

интерес ко всему потерял. Глаза закрывал и видел, как кровь рекой льется, как пацанов