Корпорация «Коррупция»

Завязав шарф потуже, закутавшись в пальто, Соболева вышла на улицу. Взглянула в голубое небо, набрала полные легкие соленого морского воздуха и, собравшись с мыслями, набрала уже известный номер телефона бывшего начальника южноморского УЭБиПК.

– Максим Харитонович, здравствуйте. Я бы хотела задать вам несколько вопросов…

23

Из дневника Алены Соболевой:

«Зима пролетела, как одно мгновение. В делах и заботах даже не заметила, как окончился февраль. Я люблю! Люблю! Люблю! И время не властно над чувствами.

Когда Борис предложил поехать в Москву, не могла ему отказать. Но речь не о том… Сегодня день сенсационных открытий.

Никогда раньше не останавливалась в «Национале» и тем более не занималась любовью в президентском номере, поражающем сдержанной роскошью и изысканностью классического стиля. Никогда раньше не достигала пика оргазма, опираясь на широкий подоконник, за которым простиралась ночная Москва, украшенная разноцветием огней, красно-кирпичные стены и горящие рубиновые звезды столичного кремля, никогда не проваливалась в бездну наслаждения под уверенный и настойчивый бой курантов.

Бом-бом. Я парю в невесомости, не чувствуя своего тела. И в такт курантам стучит мое сердце.

Бом-бом. Я почти ничего не вижу. Нежный туман удовольствия застелил мне глаза. И в такт курантам волна за волной накатывается сладострастная нега.

Бом-бом. Мы слились в волшебном экстазе. Нет меня, и нет его. Есть единственное и нераздельное «мы». И в такт курантам его естество пульсирует у меня внутри.

Сколько длится удовольствие – мне не ведомо, но в конце мы падаем обессиленные, выжатые до последней капли жизненного сока. Дальше – короткий и чуткий сон, прерываемый немного нервными вздохами, снова предание акту любви на кровати, достойной королей и королев, снова перерыв на путешествие в царство Морфея, затем утренний душ, когда мы вновь не могли оторваться друг от друга, скорый завтрак и – каждый по своим делам».

Борис Андреевич Штурмин собирался на встречу с инвесторами, на которой обсуждались детали многомиллионной сделки, и Алене предстояло остаться одной.

– Обязательно все узнаешь… но от меня… – Борис едва коснулся ее губ поцелуем. –

Наши партнеры страшно боятся утечки информации. Слишком лакомый кусок идет им в руки…

Он затянул узел галстука, поправил безупречные манжеты сорочки, кинул беглый взгляд на себя в зеркало и напоследок шаловливо растрепал любимой уже тщательно уложенную челку:

– Не скучай, малыш…

Не скучай! Коротать время в одиночестве не хотелось, но ничего не попишешь. По плану был шопинг по столичным бутикам – Штурмин предусмотрительно подбросил денег на карманные расходы, взяв с Алены клятвенное обещание, что ни копейки от них не останется. Предстояло выбрать точку отсчета и накупить множество красивых, но совершенно ненужных в гардеробе вещей, которым суждено будет провести свою жизнь на вешалке.

Неожиданный звонок мобильного скорректировал планы:

– Аленка, привет. Уже в Москве?.. Предлагаю пообедать… В ГУМе полно кафешек…

Перед отлетом из Южноморска Соболева связалась с Пашей Майоровым, собкором «Известий», с которым познакомилась недавно на домбайском форуме, сообщив, что скоро прибудет в столицу. Павел, сходивший по ней с ума с того самого момента, как увидел ее в лыжной шапочке, комбезе и с лыжами в охапку на фоне искрящегося белого снега, был несказанно рад и спешил встретиться. Долой одиночество!