Корпорация «Коррупция»

Их лидеры вошли во власть, или чиновники криминализировались – как хотите. Когда мы уходили из Южноморска, край превратился в абсолютно закрытую систему, чужаку в которой места не оказалось. Теперь пилить бюджет у кормушки могут только свои. Как вы думаете, возможно ли такое без участия администрации? Там власть покрывает все и никого на свою территорию не пускает.

АВ: Неужели невозможно разрубить гордиев узел?

ГД: Возможно. Но нужна воля свыше. На местном уровне – стена. К кому мы только не обращались. Но пока рука руку моет…

АВ: А вы могли бы назвать конкретные имена и фамилии?

ГД: Мог бы. Но не буду. В моем распоряжении нет никаких доказательств, только пережитое, то, что испытал на собственной шкуре. А для компетентных органов этого мало. Если бы были объективные факты, свидетельства очевидцев – обязательно бы обратился в генпрокуратуру. Еще тогда.

АВ: Хорошо. А намекнуть на чиновника, угрожавшего расправой вам и вашей семье?

ГД: К чему намеки? Человек этот хорошо известен в крае и за его пределами, пользуется непререкаемым авторитетом у подчиненных. Его власть в Южноморске безгранична, имидж непоколебим. И именно его подпись стоит на всех инвестконтрактах.

АВ: И у вас никогда не было желания поквитаться? Неужели не хотелось, чтобы справедливость восторжествовала?

ГД: Нет. Я бизнесмен. Я прагматик. И не могу себе позволить ввязаться в схватку с неизвестным финалом. Драться можно только тогда, когда есть уверенность в победе.

Ну, или когда совсем прижали, и других вариантов выжить не осталось. Знаете, как говорил герой одного популярного в 90-е фильма: «С нашим государством играть в азартные игры нельзя: у него все карты крапленые».

АВ: Что ж, Виктор Иванович, ваша позиция вполне понятна. Большое спасибо за беседу. Удачи в бизнесе.

ГД: Всего хорошего…

Услышанное не давало никаких оснований обвинять советника во всех смертных грехах. Да, то, что в крае творится беспредел – факт неоспоримый. Но сегодня это – секрет полишинеля, которым никого уже не удивишь. Остальное – только косвенные улики, не указывающие на конкретного преступника и коррупционера. Им мог быть любой чиновник, обличенный высокими полномочиями, участвующий в подписании инвестиционных контрактов. А там их целый комитет.

Сделав для себя вывод, что Борис Штурмин не виновен, Алена очень хотела верить в его честность и порядочность.

«Дорогой, ведь я люблю тебя…»

35

Кто бы мог сказать полгода назад, что Алена Соболева поднимется в профессиональном плане столь высоко? Между Аленой сегодняшней и той девочкой, что вылетела в командировку из Питера – разверзлась огромная пропасть. Там не существовало ничего, сегодня в ее распоряжении было почти все. Ее узнавали, с ней считались, к ней обращались за экспертной оценкой. Сегодня впервые журналистка «Губернского колокола» принимала участие в съемках ток-шоу, тема самая что ни на есть профильная: «Коррупция в органах власти. Что ждет Россию в будущем?» Держалась уверенно, на провокации ведущего не поддалась и не стала никого огульно обвинять с экрана. А ведь ему нужен был скандал:

– Алена, что скрывать? Назовите, в конце концов, имена проворовавшихся чиновников…

– Вы все можете прочитать в моих статьях…