Корпорация «Коррупция»

– Не придирайтесь к словам, – отмахнулся Беловицкий. – Нынешняя статистика – ничто, по сравнению с делами минувших лет. Сегодня город может спать спокойно.

– Преступность обрела другое лицо и перебралась в чиновничьи кабинеты, в офисы с дорогой мебелью. Но от того не перестала быть преступностью!

– Нет, – согласился он, – не перестала. А вышла на совсем другой уровень. И с ней надо продолжать бороться. Но это объективный закон развития любого общества, и ни Штурмин, ни другие силовики не властны над эволюционными процессами. Все совершенствуется, все изменяется.

– Но советник замкнул многие процессы исключительно на себя, тем самым, создав огромное искушение.

Захлопав в ладоши, Беловицкий охладил ее пыл:

– Ха-ха-ха. Характерный пример ошибочных умозаключений, основанных на ложных предпосылках… Алена, – его тон стал назидательным, – советник никогда не просил себе дополнительных полномочий. Все его участие в комиссиях, комитетах, различных переговорных процессах – исключительно инициатива губернатора и никого больше.

Просто есть люди, которые занимают должности, а есть те, которые работают. К последним относится Штурмин. Потому и рвут его на части.

– Вы нисколько не сомневаетесь в его порядочности? – сбитая с толку, Соболева задала Александру прямой вопрос, ощущая, как внутри поднимается теплая волна признательности за то, что вернул ей веру.

– Абсолютно! Конечно, у него свои тараканы в голове, но у кого их нет? Скажу даже, что у него их больше, чем у многих других. Советник – человек сложный и многогранный, сами знаете. Но не стоит копать под патрона, Алена: потратите силы и время и ничего не найдете. Или вам надо, чтобы его застрелили, прежде чем вы ему поверите?

В памяти всплыли те чувства, которые испытала, услышав бездушный голос диктора, известивший, что на Бориса совершенно покушение. Безысходность. Пустота.

Никчемность потуг человеческих на жизненном пути. Пуля киллера едва не перечеркнула все, что нежно пестовалось изо дня в день.

– Стоило только Штурмину отказаться от подписания многомиллиардного инвестконтракта с западными партнерами, тем самым, вырвав практически из пасти заинтересованных лиц лакомый кусок, как на него открыли охоту. И если бы в этот раз смерть все же забрала его себе, то вполне возможно администрация и представители «D.I.L.» ударили бы по рукам.

– Вы не верите в набившую оскомину версию, что организатором покушения выступал Давлатян?

– Нет. Давлатяну ни от живого, ни от мертвого Штурмина не приходилось ожидать никаких преференций. К тому же Давлатян – не того уровня персона, чтобы организовать убийство Бориса Андреевича. Да еще и в бегах… Не верю я и в убийство из мести бывших авторитетов, отлученных от кормушки: слишком много времени прошло, страсти поутихли. А, руководствуясь принципом «ищи, кому выгодно», без всяких плутаний приходим к фонду «D.I.L.», где четко прослеживается очередность событий.

– Но советник убеждал меня, что фонд всячески проверен нашими силовиками. Разве цивилизованный европейский бизнес может позволить себе решать проблемы методами российских девяностых?

Беловицкий пожал плечами и недоуменно развел руки в стороны. Ему это было также неведомо, как и любому стороннему наблюдателю. Соболева закурила очередную сигарету, погруженная в свои мысли. Руки дрожали, спина покрылась испариной. Неужели она вновь лажанулась? Опять пошла по неверному пути и забрела в такие дебри, что едва не обвинила Бориса во всех тяжких? Как же надо любить человека, чтобы, не имея должных на то оснований и четких улик, почти поверить в его виновность, обвинить в преступлениях, навесить на него ярлык убийцы? Хорошо, что остановилась в шаге от роковой ошибки.

– Как же быть тогда с коррумпированными силовиками, которые пышным цветом расцвели в крае? Уже, между прочим, при нынешней власти. – Она стояла на той же основе, которую использовал Вадим, строя догадки, искренне надеясь, что Александр камня на камне не оставит от этой теории. – Бирюк, Далатян и иже с ними.

– Вот я и говорю: вы отталкиваетесь от ложных постулатов. Они внешне правдивы, но ошибочны по содержанию. Здесь нет кристально честных руководителей: каждый имеет свою червоточинку, каждый точит зуб на соседа. И Штурмин умело использовал их для достижения поставленных целей, дергал за ниточки, приберегая до поры до времени компрометирующие материалы. Это называется оперативная работа. Они, конечно, все равно берут бабки, но делают это опасливо, так как знают, что стоит только оступиться, и конкурирующее ведомство сожрет тебя с потрохами. – Об этом ей не так давно рассказывал советник. – А устроив публичный скандал с начальником ГУ МВД, вы нарушили баланс сил в крае. Но не учли, Алена, менталитета региона, где теперь живете.

И здесь мы возвращаемся к началу нашего разговора. Несмотря на то, что более семидесяти процентов населения Южноморского края – русские, это, прежде всего,