Корпорация «Коррупция»

– Плохо, очень плохо, – повинуясь старой привычке, Леднев делал заметки на листе бумаги, подвел черту. – С большой долей вероятности мы можем говорить о связи Виктора Семенова и Михаила Гольденблата с Сергеем Налимовым. Хотя трудно поверить, что личность масштаба Семенова будет на посылках у криминального авторитета районного масштаба. Что-то здесь не вяжется, нам не хватает одного звена…

– Так может, Панов прав, – хохотнул Заур, – и мы ищем черную кошку в темной комнате? А ее там попросту нет.

– Есть, Заур Имранович, есть, – уверенно заявил Леднев. – Понимаешь, ну не верю я, что все так гладко и четко. Любовь, измена, смерть. Как по написанному. И есть вещи, которые выбиваются из общей схемы. Как сбежавший в Испанию Налим смог не только сохранить в Южноморске свои интересы, но и заработать на этом? Почему Штурмин подписывал сомнительные документы и остался бессребреником? Каким образом Бирюк под носом у тебя и Следственного комитета сумел обложить данью весь край? Вопросов несметное множество и каждый с большим количеством нулей.

Выпад в свой адрес Хаджиев проглотил молча.

– Нам бы добраться до основных действующих лиц, – мечтательно заметил Василий Петрович, – но все вне зоны досягаемости. А время не ждет.

– По моим данным генерал Бирюк выехал в Германию. На лечение. Думаю, не вернется, пока шумиха не уляжется. Кто-то из министерства ему семафорит, – сказал Заур.

– Остальные?

Виталий открыл свою папку, в которой носил бессчетное количество документов.

– Так… Теляша уже обсудили… У Виктора Семенова вид на жительство в США.

Пробовали выйти через консульство в Нью-Йорке, но говорить отказывается… Михаил Яковлевич Гольденблат пропал без вести. Родственникам о месте нахождения ювелира ничего не известно. Есть основания полагать, что его уже нет в живых.

– Налим зачистил концы?

– Похоже. Исчез Гольденблат как раз тогда, когда над «ПрогрессСтроем» начали сгущаться тучи.

Посчитав данную тему исчерпанной, Леднев пошел дальше.

– Хорошо. Что по Давлатяну?

– Информация, собранная Соболевой, абсолютно верна. Я помню, дело с задержанием никому тогда еще неизвестного пристава наделало много шума. Наше было только оперативное сопровождение на первоначальном этапе, дальше другие занимались.

Но ниточки сразу потянулись в кабинеты уважаемых в крае людей. Резонанс создался нешуточный. Заступники косяками ходили: кого-то я сразу посылал, а некоторых по статусу посылать не положено было, им просто отказывал.

– А дальше?

– Дальше пришел запрос, и дело забрали. Сразу стало ясно, что хода не дадут и развалят со временем.

– Почему СК и ФСБ вдруг в унисон отказались комментировать происходящее?

– Решение принималось на самом верху. Нашлись высокие покровители.

– Штурмин?

Хаджиев не спешил с ответом. После убийства советника губернатора и знакомства с дневником Алены Соболевой он вновь заинтересовался старой историей и пытался навести справки, но вразумительной информации так и не получил. Тайна нигде так свято не охраняется как в высших эшелонах власти.

– Я долго думал над этим. В принципе, мог. Борис Штурмин обладал хорошими связями в Москве, мог задействовать старых знакомых, сослуживцев… Отмазав Давлатяна от наказания, через его родственников он получил доступ к отлаженной системе движения капиталов, в том числе и выводу денег за рубеж. Умело вписавшись в эту схему, получил возможность практически бесконтрольно оперировать астрономическими суммами. Для него это, несомненно, должно было стать прорывом… И тогда становится понятным, откуда появился небезызвестный нам инвестфонд «D.I.L.» и почему упоминание о нем неожиданно всплыло в контексте финансовых средств, имеющих сомнительное происхождение.

– Но Штурмин уверял Соболеву, что прежде чем приступить к переговорам, деятельность фонда скрупулезно изучалась соответствующими органами.

Заур Имранович лишь отмахнулся.

– Какими? Ни Следственный комитет, ни ФСБ не обладают информацией по этому поводу. Документов, подтверждающих проведение какой-либо проверки, тоже обнаружить не удалось. Думаю, что все заверения – лишь нехитрая уловка, призванная произвести благопристойное впечатление. Не более.

– Выходит, известный международный инвестиционный фонд с непорочной репутацией – всего лишь фикция, как и многое другое, что окружало советника?

– Штурмин мастерски окружил себя ореолом честности и порядочности. Признаться, даже я поверил в него. Тем более такая биография… По деятельности «D.I.L.» я обращался на Лубянку – там совместно с ЦБ сейчас действительно расследуют факты уклонения от налогов и незаконного вывода на зарубежные счета более пятидесяти миллиардов долларов, при которых бюджет недополучил порядка шестисот миллиардов рублей налогов. Именно о ходе этого расследования Соболева узнала от своего коллеги. И там, среди сотен компаний, связанных финансовыми проводками, действительно фигурирует наш фонд. Но информация полностью закрыта для посторонних, так что даже мне не удалось получить никакой конкретики, – фактически Заур Имранович расписывался в беспомощности получения информации на местном уровне.