Корпорация «Коррупция»

Тебе не в чем себя упрекнуть: ты был верен хозяину до последнего вздоха. Это ты знаешь здесь, – он пальцем постучал по виску. – Но беда в том, что мозг и сердце не всегда понимают друг друга. Сердце будет терзаться до самого конца. Потому что отомстить ты уже никогда не сможешь. Каждый раз, просыпаясь в одиночной камере и глядя, как восходит солнце, ты будешь чувствовать, как крысы грызут твою душу за то, что не исполнил последний долг и стал предателем. Ведь воин, не отомстивший за своего командира, предатель и есть.

Зарычав от бессилия, Валентин дернулся было вперед, но, сдавив сильными пальцами плечо, Заур удержал его на месте.

– Сиди, – он по-прежнему говорил размеренно, не отстраняясь в сторону. – Ты сделал все, что мог. Почти… Тебе уже не дано собственноручно расправится с убийцей, но ты можешь помочь нам найти его. Тогда Штурмин будет отомщен!.. Подумай, еще есть шанс.

Борис мертв, и навредить ему ты уже не сможешь. Расскажи. Так ты вернешь свой долг.

Высказавшись, Хаджиев вернулся на место.

Затравленно глядя по сторонам, Дергач думал. Минут через пять напряженного молчания, он принял решение.

– Я согласен, – агрессия в его поведении сменилась покорностью.

Говорил Валентин легко, казалось, камень упал с души, когда он решился откровенно поведать свою историю.

Его комиссовали в девяносто шестом после контузии и осколочного ранения в голову, на память о котором на лице остался широкий рубец. Тогда, в Грозном, майор Штурмин на себе вынес бесчувственное тело сержанта из-под обстрела. После госпиталя на работу не брали: кому нужен изувеченный молодой мужчина, основная профессия которого – убивать?! Потом сослуживцы предложили устроиться в службу безопасности одного из российских банков, так он попал в личную охрану Виктора Александровича Семенова.

– В «Финансовом трасте» я проработал немногим более года. Нормально было: кормили, поили, одевали и платили неплохо. А когда в кризис схлопнулось все, Семенов на измену подсел. Боялся, что бандиты, чей общак в банке крутился, плавать его отправят в тазике с цементом. К нему такие ходоки нарисовались, каждого второго на стенд «Их разыскивает милиция» вешать можно. Одно время даже охрану усилил, с нами чуть ли не в сортир ходил, дважды в одном месте не ночевал, маршруты передвижения менял. Но как-то разрулился за пару месяцев, думаю, кого-то другого развел, а бандосам бабло вернул. А когда кипишь сошел, нас же, свою личную гвардию и кинул: извините, ребята, времена нынче тяжелые, самому бы прокормиться… Так, сволочь, зарплату за пару месяцев и не заплатил. Мы его тогда сами чуть не грохнули, да он свалил…

Описывая взаимоотношения с банкиром, Валентин сам поражался, какие были времена, когда миллионный бизнес делался на устных договоренностях и джентльменских соглашениях. В суд, конечно, никто из работников не пошел – не принято тогда было так поступать. Все больше по понятиям разобраться старались. Но Виктор Семенов – птица высокого полета, достать которую рядовые охранники, конечно, не могли.

Без дела скитался не долго. Началась «вторая чеченская заваруха», и так как в регулярную армию не брали из-за ранения, Валентин, на личные деньги приобретя всю необходимую амуницию, отправился добровольцем в Дагестан. А когда контртеррористическая операция в полной мере развернулась в Чечне, завербовался в ряды сводного отряда чеченской милиции.

Затем была драка с таксистами, только не во Владивостоке, как писал в своей разоблачительной статье Дмитрий Смелов – журналисты, бывает, ошибаются – а во Владикавказе. Попал на зону. По переписке познакомился с будущей женой. Освободился.

С супругой не сложилось, так что вскоре она подала на развод. И раньше пил, а здесь допился до «белочки»…

– Я рассказывал уже, – сказал он Ледневу, вновь говорить о беспробудном пьянстве, из которого его достал Штурмин, было стыдно. – Помните?

В ответ Василий Петрович утвердительно кивнул.

– Поведай нам лучше, как ты оказался бизнес-партнером бывшего хозяина? Говорил же, что Семенов птица иного полета…

– Хозяин и командир у меня один, – Валентин насупился, – Борис Андреевич! А падлу Семенова голыми руками задушить готов был, когда в Южноморске вдруг увидел. Но БОСС, – прозвучало не без уважения к советнику, – убедил, что он для дела полезен…

Перечить Штурмину я не посмел. Он для меня все делал: не только путевку в новую жизнь дал, но и биографию от грязи очистил. Изъял из архивов любое упоминание о судимости, а само уголовное дело мне подарил, чтобы я знал, что следов не осталось. А я хранить его не стал, сжег от греха…