Корпорация «Попс»

— Точно, — говорит Грейс. — Специалисты генной инженерии балуются, смешивая генетические эквиваленты синей и желтой краски, и даже не осознают, что вернуться к исходным материалам нельзя. Уже появились суперсорняки, которым не страшны ни гербициды, ни вредители. Стоит мутации начать распространяться, и ее уже не остановить. Это страшно. Ой, берегитесь: сейчас я примусь за нанотехнологию…

— Я слышала, какая-то биотехническая компания сконструировала растения, у которых нет семян, — встревает Эстер. — Так что агрономам приходится покупать у нее новые ростки после каждого урожая. Представляю, что будет, если эта мутация распространится. Конец света. Если все растения перестанут производить семена…

— Ну, уж это-то нам никак не грозит, — возражает Грейс. — Сама подумай: если семян нет, признак распространиться не может. Кажется, природа не терпит только одного: бесплодия. Оно не может распространиться, потому что не приносит плодов, а значит, и семян.

— Ой, и правда. — Вид у Эстер растерянный. — Но я все равно не понимаю, хоть тресни, как это люди едят такую дрянь. Я вздрагиваю, стоит мне только представить, что я ем овощи с генами саранчи; я же, как-никак, «веган».

— Солидарна, — кивает Грейс.

Несколько минут мы лежим на траве — молча, уставясь на облака. Подумать только: ребенком я смотрела в точно такое же небо, а как с тех пор все под этим небом преобразилось. Когда ты маленькая, ты знаешь, что мир изменится: все тебе об этом говорят. И он меняется, но так медленно, что не замечаешь. Рушатся политические режимы, гремят взрывы, умирают люди… и мир вдруг не узнать. А небо все то же, и луна каждый месяц убывает и прибывает, как раньше. Но если бы люди могли это поменять, они бы поменяли. Представьте: луна как рекламный щит. Вместо луны в небе висит гигантский гамбургер или логотип какой-нибудь корпорации. Когда у меня появляются подобные мысли, я обычно вздрагиваю и думаю о чем-нибудь другом. Но сегодня почему-то клянусь: если это случится при моей жизни, я всерьез решу покончить с собой. Каким надо быть гадом, чтобы продать луну? Если бы у меня была возможность, продала бы я луну за миллион фунтов?

— Никто до сих пор так и не решил эту самую проблему с «го»? — лениво говорит Дэн.

— Нет, — откликается Грейс. — Это был бы настоящий прорыв. И, кстати, не только «Попс» предлагает приз тому, кто придумает, как научить машину играть по-человечески. По-моему, «Микрософт» тоже обещает большие бабки. В свободное время половина народу в Робототехнике и ИИ копаются в этой задачке, но, похоже, она и впрямь неразрешима. Кто из вас хорошо играет?

— Алиса, — говорит Дэн.

Я качаю головой в траве.

— Уж не настолько хорошо.

Эстер сворачивает косяк.

— Знаете, этот парень, с которым я болтала на лугу… ну, который Хиро… оказывается, он бессменный чемпион «Попс». Клево, да?

— Тебе надо с ним сыграть, — говорит мне Дэн.

— Я правда не так уж хорошо играю, — повторяю я. — А вот Грейс наверняка гроссмейстер.

— Да? — спрашивает Эстер.

— Ну, вообще-то нет. До прихода в компанию я и знать не знала про «го», — отвечает Грейс. — Но теперь тренируюсь почти каждый день. Эта игра и впрямь будто специально создана для ботанов, повернутых на ИИ. Не понимаю, как это я раньше ею не увлеклась. — Она ухмыляется.

— А почему компьютеры не умеют играть в «го»? — спрашивает Дэн. — До меня как-то не доходит.

— Все дело в распознавании образов, — кривится Эстер. — Или типа того.

— Да-да, — кивает Грейс. — Машины не способны распознавать тонкие закономерности. На самом деле это одно из главных различий между людьми и машинами: машины обрабатывают информацию гораздо быстрее, чем нормальные люди, но люди узнают лица и голоса таким хитрым способом, что компьютеры ему никогда не научатся, даже приблизительно. Ты можешь разглядеть в толпе своего лучшего друга, но компьютер увидит лишь пятна света и тени. Распознавание образов — чуть ли не основа основ «го». Мастера игры тщательно продумывают формы, которые создают на доске, и красота этих форм для них так же важна, как победа. Компьютерам все это чуждо. Есть еще одна проблема: компьютеры не понимают, что порой нужно пожертвовать определенной частью своей территории, чтобы добиться перевеса потом. Знаете ведь все эти дзэнские заморочки — типа, ты не можешь выиграть, не проиграв, и наоборот? Вот этому-то компьютеры и невозможно научить.

Дэн морщит лоб.

— А нельзя их научить оценивать риск, чтобы они просчитывали последствия любого возможного хода? Тогда компьютер, увидев успешность проигрышного, на первый взгляд, хода, сочтет его выигрышным и все равно сделает.