Корпорация «Попс»

Никто не знает, какие именно книги Фрэнсис Стивенсон читал в 1621 году во время своего путешествия через Атлантику, хотя по разным причинам многие люди пытались это выяснить. На данном этапе своей жизни Стивенсон наверняка был хорошо знаком с Библией, а молодым человеком, вероятно, видел множество мираклей и моралите в родной округе. В одном из шифрованных писем, которыми он и Молли обменивались году эдак в 1617-м, несколько раз упоминалась пьеса, которую они видели на местной рыночной площади, — судя по всему, вещица называлась «Свинья потеряла свой бисер». Самым симпатичным персонажем этого представления был Дьявол — ему достались лучшие строчки, и он бы единственным, кто шутил. Идея была в том, чтобы привлечь внимание «мужланов» к религиозным и моральным элементам спектакля, включив в него непристойные, озорные сценки, но в результате у зрителей — у Фрэнсиса точно — в головах родились весьма своеобразные представления о добре и зле, которым еще предстояло полностью реализоваться на практике. Есть мнение, что, помимо религиозных текстов, Стивенсон читал «Кентерберийские рассказы» Чосера, «Аркадию» сэра Филипа Сидни, «Королеву фей» Спенсера, и, несколько позже, сочинения Бена Джонсона.[59] Хотя первое «ин-фолио»[60] шекспировских пьес не было опубликовано до 1623 года, считается, что Стивенсон, вероятнее всего, впоследствии прочел и их. В 1539 году, когда было распущено Тавистокское аббатство, все книги были сожжены, распроданы по дешевке или бесплатно розданы местным жителям. В ту пору Тависток был буквально завален книгами, и хотя никто не знает, оставались ли они в хождении семьдесят или восемьдесят лет спустя, этот факт, возможно, также объясняет, почему Фрэнсис Стивенсон уже в юности был так начитан.

К 1621 году Фрэнсис стал прихожанином церкви Святого Эндрю в Плимуте. У моряков было принято молиться там и перед плаванием, и после его окончания, благодаря Бога за то, что он помог им вернуться домой в целости и сохранности. Многие, правда, сойдя на берег, забывали о благодарности — они устремлялись прямиком в трактиры, где их ждали женщины и эль, и вспоминали о Боге только перед следующим вояжем. Но Фрэнсис, спустившись по трапу, сразу шел в громадную церковь. Он познакомился с Генри Уоллисом, приходским священником. Уоллис, как и многие из влиятельнейших торговцев и политиков Плимута, был пуританином. Тридцать лет пробыв в немилости у испанской инквизиции, плимутцы более чем прохладно относились к католицизму и всем сердцем приветствовали эту новую, порицаемую ветвь христианства. Однажды Фрэнсис Стивенсон заглянул в церковь, когда там читал лекцию некто, симпатизировавший пуританам. Фрэнсис понял основные идеи доктрины, хотя по сей день неясно, был ли он истовым пуританином в какой-нибудь период своей жизни. И все же, принимая людей и их вещи на борт «Фортуны», он понимал, почему женщины выглядят так демонстративно простецки в своих белых шляпках и почему у мужчин на костюмах нет ни лент, ни украшений. Несмотря на простоту, они выглядели довольно элегантно; эти богобоязненные люди в конце концов даже повлияли на моду. Только вслед за пуританами придворные и знать стали носить простые, хорошо скроенные костюмы в темных тонах.

«Фортуна» отплыла из Плимута 9 августа 1621 года. Фрэнсис наблюдал, как обнесенный стенами город, его вторая родина, постепенно пропадает из виду; башня церкви Святого Андрея исчезла последней. Плавание было тяжелым, хотя к этому времени Фрэнсис стал хорошим моряком. Он поднялся по корабельной иерархической лестнице и теперь занимал положение второго помощника. Но на самом деле, конечно, он хотел быть капитаном. Ему нужно было только набраться терпения. Во время путешествия он подружился с юной женщиной по имени Дороти Римски — ироничное имя для пуританки, — которая плыла в Новый Свет с родителями. Фрэнсис рисковал быть жестоко наказанным, если бы повел себя нескромно с этой девушкой, так что они решили дождаться, когда судно войдет в док в порту назначения. Однако по прибытии настроение у всех было совершенно безрадостное. Первопоселенцы ожидали, что «торговцы — искатели приключений» пришлют с новыми пилигримами какие-нибудь запасы, но не тут-то было. Очевидно, торговцы были рассержены тем, что их капиталовложение не окупается товарами из колонии. Фрэнсис и Дороти так и не улучили возможности побыть вдвоем, хотя считается, что девушка попросила его остаться с ней и он отказался. Для него выбор был прост: или жизнь на море, или вообще ничего. И, конечно, у Фрэнсиса была Молли, к которой он пообещал вернуться.