Корпорация «Попс»

За две ночи на постоялом дворе Фрэнсис кое-что узнал о том, что может ждать его в плавании, и наслушался местных баек о судьбах искателей приключений. Плимутцы до сих пор оживленно обсуждали истории о сэре Уолтере Рэли,[56] которого недавно схватили здесь и обезглавили в Лондоне по обвинению в государственной измене и пиратстве. Фрэнсиса буквально заворожила история Рэли — солдата, который стал моряком, потом — придворным и, наконец, вновь вернулся на море. Фрэнсис Стивенсон был слишком юн и не мог помнить правления Елизаветы,[57] но, судя по всему, этот Рэли ходил у нее в фаворитах. Сменивший ее король Яков I, однако, был настроен иначе и по довольно туманному обвинению в измене на тринадцать лет заточил Рэли в лондонский Тауэр. В заключении Рэли написал свою «Историю мира», которую Фрэнсис, несомненно, впоследствии прочел. В конце концов Яков освободил Рэли при условии, что тот немедленно отправится охотиться за сокровищами для своего короля. В Плимуте до сих пор толклись моряки, ходившие в это злополучное последнее плавание; они рассказывали о золотом руднике на реке Ориноко, который Рэли должен был отыскать. Вместо этого он со своими людьми захватил испанский форт Святого Фомы; убийства и грабеж принесли им лишь два жалких слитка золота. Потрясенный и униженный, Рэли вернулся в Плимут, где его тут же схватили, увезли в Лондон и быстренько обезглавили; по преданию, его последние слова были такими: «У этого лекарства острый вкус, зато оно исцелит все недуги». Оказалось, что Яков I вдруг решил налаживать отношения с испанцами, хотя Рэли об этом, кажется, никто не сказал. Фрэнсис Стивенсон жадно выслушивал эти истории, с которых началось его пожизненное увлечение рассказами о приключениях, пиратстве и жизни в открытом море. Конечно, он и сам собирался прожить такую захватывающую жизнь. Но прежде чем она могла по-настоящему начаться, ему еще требовалось найти свою первую работу.

Через пару дней ему посчастливилось встретить кое-кого, кто знал еще кое-кого, кто, в свою очередь, знал одного капитана, которому срочно требовались матросы на торговое судно, отплывавшее на следующий день. Пустив в ход свое обаяние, Фрэнсис добился того, чтобы его взяли на борт — правда, чуть ли не самым низкооплачиваемым членом экипажа. Несмотря на то что он наверняка постарался выставить себя перед капитаном в самом выгодном свете, Фрэнсис совершенно не разбирался в судоходстве. Зато умел трудиться не покладая рук, был наблюдателен и схватывал на лету. Когда твоя жизнь напрямую зависит от твоих знаний, учиться становится легче, и, оказавшись на судне, Фрэнсис, конечно же, быстро усвоил, что нужный узел, завязанный в нужном месте, может означать, что ты не слетишь за борт во время шторма или сражения. Разумеется, он довольно смутно представлял, какие битвы могут происходить в море, какой кровью порой дается любой участок пути. Лишь когда паруса были подняты и волны ударили о борт, другие члены экипажа начали рассказывать ему, как Джон Форд потерял глаз в схватке с пиратом, и как Стивен Фолконер однажды слетел за борт в шторм, но был втащен обратно за фал, к которому был привязан. Это и впрямь было опасное ремесло; наживались, похоже, только самые брутальные парни, а выживали только самые везучие. Время от времени Фрэнсис слышал, как матросы жалуются. Когда Джон Форд потерял глаз, торговцы не выплатили ему никакой компенсации. Если бы он был на пиратском судне, ему бы дали сто песо — в соответствии с документом под названием «Устав судна», — на которые на разных далеких островах он мог бы купить ром, женщин, да и вообще вволю повеселиться и подебоширить.