Корпорация. Рай беспощадный

– В общем, так: ты внимательно слушаешь, что я говорю, а когда скажу фразу «все просто замечательно» – крошишь говнюков изо всех сил, чтобы ни один из них не ушел живым! Не дай бог проберется в реакторный отсек – твоя мама больше никогда не увидит своего героического сына, а я никогда не искупаюсь в земном океане! Все ясно? Отсек, конечно, я блокирую, но он не выдержит удара лучемета. Внутренняя броня не такая мощная, как внешняя. Все, они подлетают! Принимаю в трюм. Обычная десантная шлюпка, такие у вояк и полиции. Хаган, в разговор не вмешивайся и жди сигнала!

Слай откинулся в кресле, чувствуя, как бьется сердце. Оно колотилось, будто хотело выпрыгнуть из груди – он с самого начала ожидал каких-то неприятностей с планетой, уж больно легко командор сулил расстаться с деньгами, и неплохими деньгами, вот только того, что происходило сейчас, Слай предположить не мог. Скорее всего, неприятности должны были встретить на уровне боевых спутников или же на поверхности планеты, а чтобы так… Теперь все зависело от того, кого они встретят в абордажной группе. Своих или чужих. И тут же усмехнулся – какие такие свои? Для него нет своих! Просто одни более опасны, другие менее, вот и все!

Двери рубки бесшумно открылись, и в нее вбежали восемь человек. Именно человек, а не гуманоидов, не каких-то мутантов вроде Хагана. По крайней мере – внешне это были люди. Слай считал, что все-таки раса Хагана не что иное, как мутанты, а не отдельная раса, зародившаяся на Синтонии.

Впрочем – это сейчас было совершенно не важно. Важно было то, что перед ним сейчас стояли восемь человек в темной броне, в шлемах, своими забралами напоминающими морды насекомых, с лучеметами, направленными в Слая и Хагана.

Оба звездолетчика сидели спокойно – Слай демонстративно покачивал правой ногой, перекинув ее через подлокотник кресла, показывая отсутствие беспокойства, а по Хагану вообще нельзя было понять, волнуется он или нет. Его обезображенная шрамом морда выглядела настолько бандитски и скалился он так страшно, что шесть из восьми лучеметов «Краш» целили именно в него, ловя каждое движение могучего тела.

– Держите громилу! Я с этим поговорю. – Один из бойцов, ничем не отличающийся от других ни формой, ни вооружением, поднял забрало шлема, и, подойдя к Слаю, протянул руку, и повелительно приказал:

– Видон сюда!

Слай внимательно посмотрел на руку, протянутую так, будто человек что-то хотел ему подать, удивленно поднял брови и, глупо похлопав ресницами, спросил:

– А вы кто? Какие у вас полномочия? Вы из таможенной стражи?

Человек не опустил руку и так же повелительно повторил:

– Видон сюда, я сказал! Быстро! И никто не пострадает!

Слай вздохнул, привстал с места, нашаривая в заднем кармане коробочку, в которой была заключена вся его жизнь, укоризненно помотал головой и жалобным голосом сказал:

– Ну что за жизнь?! Все начиналось так хорошо, ведь было все просто замечательно!

С последними словами Слай плюхнулся на пол так, что в животе у него что-то булькнуло, а отбитый «серебряный стержень» мучительно заболел, напоминая о том, что Слай еще не оставил после себя ни одного продолжателя рода Донгаров. Впрочем – кто знает, кто знает…

Импульс из лучемета прошел над Слаем, спалив штаны и опалив ягодицы почти до пузырей.

Следующий импульс должен был воткнуться Слаю прямо в зад, но, не рассчитывая на помощь Хагана, беориец в падении успел схватиться за ноги нападавшего и опрокинуть того на спину с такой силой, что боец на секунду потерял сознание. Слай же, не теряя времени зря, подгоняемый мыслью о скорой гибели и болью в обожженных ягодицах, рывком подтянул парня к себе. Навалившись на него всем телом, он начал со всей силы бить кулаком прямо в открытое забрало супостата. Да, не следовало тому так халатно подходить к своему делу и недооценивать беорийца, выглядевшего мелким и хилым на фоне людей, выросших при 1g.

Планета, которая не сумела убить человека полуторной тяжестью, насылавшая на него ураганы, жару, насекомых, диких зверей и морских гадов, воспитала расу спокойных, уверенных в себе коротышей с усиленными связками, мышцами и костями. Только дураки могли думать, что раз беорийцы выглядят земными подростками, то они настолько же слабы и беспомощны, как изнеженные выпускники элитных колледжей императорской академии.

Как пелось в древней песне: «Мы мирные люди, но наш звездолет ждет нас на стапелях, и нет нам другого пути, кроме как открывать вселенную!»

Кости черепа несчастного хрустели под ударами твердого, как камень, кулака Слая, он забыл обо всем, кроме желания убить, растоптать, расплющить гада, покусившегося на его жизнь! И когда кто-то тронул его за плечо, Слай опомнился, бросил свою затихшую, безмолвную жертву, пружиной взвился вверх и с размаху врезал ногой негодяя, напавшего на него сзади!

Грохот, удар, и… отборная матерная ругань знакомым хриплым голосом!

Хаган осторожно выглянул из-за пилотского кресла, покрытого следами лучевых ударов, и задыхающимся, сдавленным голосом громко крикнул:

– Эй, эй, Слай, это я! Остановись, это я, Хаган!