Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

Аргументы председателя Верховного суда, поддержанного пленумом этой инстанции, были следующими. Конечно, к Заваде и другим осужденным нельзя было применять положения мартовского указа 1953 года об амнистии. Однако, с другой стороны, назначенные им половинные сроки заключения тоже были немалыми: «Эти лица понесли реальное наказание в виде лишения свободы». «Следует также принять во внимание, что по данному делу, — говорилось далее в решении пленума Верховного суда, — привлекались к уголовной ответственности не организаторы и главные участники преступной организации. Они понесли суровое наказание по другому делу. В том числе Павленко осужден к ВМН, а его ближайшие соучастники заключены в ИТЛ на сроки 15–25 лет»[724]. Из этих положений следовало, что пленум Верховного суда был скорее склонен поддержать новый, но сравнительно умеренный приговор в отношении этой группы осужденных.

Что касается Смирнова, то по его поводу пленум высказался однозначно в пользу отмены мягкого приговора. Однако решение Военной коллегии, отменившей оправдание Михайленко, пленум не поддержал. В решении пленума было указано, что «сама [Военная] коллегия в своем определении признала, что „в материалах дела нет достаточных данных, свидетельствующих о том, что Михайленко знал о фиктивности организаций „УВР“ и „УВС“», а остальные предъявляемые ему обвинения подпадают под амнистию. «Кроме того, следует принять во внимание, что Михайленко до судебного заседания более двух лет содержался по данному делу в тюрьме»[725].

Таким образом, пленум Верховного суда рекомендовал принять компромиссное решение. Основную группу осужденных, приговоры которых вызвали споры, — наказать, но не столь жестко, как требовали прокуратура и Военная коллегия. Михайленко — все же освободить от наказания, пусть не оправдав его, а помиловав по амнистии. Принять новые решения можно было двумя способами: в повторном судебном разбирательстве или путем нового кассационного рассмотрения в той же Военной коллегии, но в ином составе судей.

Пленум высказался за второй, менее затратный вариант. Причем отказ рассматривать дело второй раз в суде был подробно мотивирован. Рассматриваемые преступления, указал пленум Верховного суда, имели «большую давность». Дело и при его первом рассмотрении в трибунале было «громоздким» и «волокитным». Повторный вызов более сотни свидетелей и «большого количества других осужденных, освобожденных из-под стражи и неизвестно где находящихся в настоящее время», был связан с большими трудностями. Все это влекло «значительные расходы государственных средств»[726].

Как конкретно было реализовано это постановление пленума Верховного суда, установить не удалось. Скорее всего, указания об относительно мягких наказаниях не могли быть полностью проигнорированы новым составом судей Военной коллегии. Мы не знаем также, какие приговоры получили другие 11 подсудимых, в отношении которых протест прокурорами не вносился. Судя по приведенной выше фразе в решении пленума Верховного суда о наличии «большого количества» освобожденных осужденных, судьба по крайней мере части этой группы могла сложиться сравнительно благополучно. Их могли амнистировать или освободить в связи с длительным сроком нахождения в предварительном заключении. В итоге участники организации Павленко, которых следствие и суд считали рядовыми, были наказаны куда менее сурово, чем руководители. Свою роль в этом сыграли и меньшая, по мнению трибунала, тяжесть преступлений, и менявшийся общий политический фон.

Набиравшая обороты десталинизация, несомненно, влияла и на исход третьего судебного процесса по делу УВС. Он проходил с 10 августа по 10 сентября 1956 года, в период, отмеченный непосредственным воздействием «либеральных» решений ХХ съезда партии. Все тот же военный трибунал Московского военного округа рассмотрел дело пяти чиновников, обвиненных в особо тесных контактах с Павленко: управляющего трестами «Львовуголь» и «Калугашахтострой» А. А. Датуашвили, главного бухгалтера треста «Львовуголь» В. П. Козлова, управляющего Белорусской республиканской конторой Промбанка М. В. Андриевского, начальника Золочевского шахтоуправления, а затем начальника строительства треста «Львовуголь» во Владимире-Волынском И. И. Кириченко, а также В. М. Цыплакова, начальника аэродромного отдела 12 РАБ во время войны, служившего после войны в Прикарпатском военном округе[727].

Имеющиеся документы позволяют узнать некоторые подробности только об осуждении Датуашвили, который подавал кассационную жалобу на свой приговор. Первоначально он был осужден к шести годам лишения свободы по сравнительно мягким статьям о злоупотреблении властью или служебным положением, а также получении должностным лицом взятки. Поскольку эти статьи подпадали под действие указа от 27 марта 1953 года об амнистии, Датуашвили освободили от отбытия наказания со снятием судимости.