Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

Обосновывая положение о подрыве государственной экономики в контрреволюционных целях, суд признал большую часть подсудимых виновными «в организованном и массовом хищении государственных и кооперативных средств — денег, продовольствия, обмундирования, техники, строительных материалов и другого имущества, исчисляемого в миллионах рублей; в нанесении существенного вреда государственному бюджету СССР путем изъятия из него и передачи в бесконтрольное использование преступных лиц более 25 миллионов рублей наличными с присвоением миллионных сумм удержаний из заработной платы рабочих по государственным налогам; в систематическом разложении отдельных звеньев государственного аппарата путем подкупа большого числа должностных лиц с целью использования этих учреждений в интересах преступной организации» и т. д.[708]

Главной целью суда было доказать значительность ущерба, нанесенного государству, и сумм, присвоенных подсудимыми. Указав, что бухгалтерская документация организации в значительной части уничтожена, суд опирался на общие подсчеты, сделанные по показаниям подсудимых, свидетелей и экспертизы. В число похищенных были включены не выплаченные государству отчисления от налогов, завышение расценок и объемов работ, присвоение денег «путем различных мошеннических сделок», кража автотранспорта и другой техники хозяйственных организаций и т. д. Всего за 10 лет существования УВР‐2 и УВС, согласно приговору, было похищено государственного и кооперативного имущества более чем на 9 млн руб., «без учета дополнительного большого количества ценностей, стоимость которых не представляется выразить в цифровых суммах»[709].

Особенно неудобным для суда было то, что организация Павленко в основном выполняла свои обязательства и строила реальные дороги в срок по легальным договорам с государственными организациями и по официальным расценкам. Фактически в материалах суда этот вопрос замалчивался. Никакие показатели результатов экономической деятельности УВС, кроме полученных ею выплат, не приводились.

Как отмечал после завершения суда Павленко, «в обвинительном заключении и приговоре трибунала 50 % составляет перечень организаций, с которыми были заключены договоры на постройку дорог, также были перечислены филиалы госбанка, в которых открыты текущие счета, и подробное описание фактов-обстоятельств, т. е. какие документы представлялись и заполнялись во время открытия счета, кем и когда получены суммы наличных денег. Эти факты 1,5–2 месяца очень детально рассмотрены во время судебного разбирательства, а основной вопрос не обсуждался, правильно ли были заключены договоры, правильно ли были произведены работы по постройке дорог и их финансирование… правильно ли происходила оплата работ и действительно ли были построены дороги…»[710].

Павленко настаивал, что приведенные в приговоре данные о нанесении ущерба государству не соответствуют действительности. Он обращал внимание на то, что по делу не проводилась должная судебно-техническая экспертиза. Во время суда он заявлял ходатайства о проведении такой экспертизы, которая позволила бы не просто зафиксировать факт получения денег, но проанализировать обоснованность выплат в соответствии с заключенными договорами. Председательствующий трибунала, по словам Павленко, заявил, «что никаких документов от предприятий, для которых произведены постройки дорог УВС… запрашиваться и приобщаться не будут»[711].

Дискредитируя саму возможность внимания к позитивным сторонам деятельности организации, суд использовал тезис о паразитическом характере ее верхушки, не имевшей якобы отношения к производственной деятельности строек, а занимавшейся только хищениями и махинациями. «Так называемая производственная деятельность „УВС“ по строительству дорог являлась по существу ширмой, прикрывавшей тяжкую преступную деятельность подсудимого Павленко и его соучастников. Выполнение работ осуществлялось рабочими-специалистами с использованием материальной базы — техники государственных предприятий, полученной обманным путем, либо похищенной подсудимыми», — говорилось в приговоре[712].