Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

По тем же мотивам доверял Павленко начальник строительно-монтажного управления Молдавпищестроя Б. Ю. Шмурак. На допросе он объяснил: «Никаких документов он (Павленко) мне не предъявлял, мне был предъявлен уже готовый договор. Слышал, что доверенности на заключение договора он не имел и действовал на основании какого-то приказа. В данном случае я документы не проверял, поскольку договор заключался с Осадчим и, кроме того… Павленко был мне представлен зам. министра Азарьевым»[341].

Деловые контакты с хозяйственниками перерастали в более широкие связи с местными руководителями всех уровней. В период строительства железной дороги в Бельцах Павленко по совету Азарьева обратился к секретарю местного горкома партии, получив от него поддержку в решении ряда хозяйственных вопросов[342]. В Тирасполе он дважды по деловым вопросам встречался с секретарем горкома партии[343]. Такие знакомства и встречи были важны для организации. Связи с партийными, советскими, милицейскими и т. д. чиновниками позволяли решать многочисленные проблемы, возникавшие в повседневной жизни, разруливать конфликтные ситуации и избегать лишних вопросов об организации.

Здесь также играл важную роль принцип сетевого доверия. Примелькавшийся в «светских» собраниях Павленко воспринимался как «свой» человек, заслуживающий доверия, потому что ему доверяли другие члены местного номенклатурного сообщества. Как объяснял позже начальник Тираспольского военного гарнизона, инженер-полковника Павленко он «неоднократно видел в городских организациях и даже был с ним познакомлен у председателя Тираспольского горсовета». Ориентируясь на это, военный начальник не выяснял характер организации Павленко, хотя знал, что она не встала на учет в Тираспольском гарнизоне[344].

Эта «молдавская модель», которая применялась на излете существования организации Павленко и поэтому достаточно хорошо задокументирована, была повторением схем, применявшихся им и в других случаях.

Типы знакомств и связей

В своих показаниях на допросах Павленко заявлял, что его связи с большинством чиновников были формальными, деловыми: «С работниками Госбанка у меня были только служебные отношения, которые не носили корыстного и преступного характера с их стороны…» Признавая отдельные факты взяток, Павленко утверждал: «Другим руководителям предприятий я денег не давал и в преступления их не втягивал. Мне известно, что платились деньги отдельным лицам за составление смет и проектов или же за производимые работы по разведке, за привязку проекта к местности или вынос проекта в натуру. Но эти люди вряд ли знали о том, что это преступные деньги»[345]. Всячески подчеркивали свои сугубо деловые отношения с Павленко сами хозяйственные руководители, сотрудничавшие с ним[346].

Очевидно, что эти утверждения отчасти можно объяснить желанием скрыть противоправные действия. Однако, как уже говорилось, отношения Павленко и его контрагентов в своей основе действительно были формальными, поскольку основывались на взаимном интересе в реализации строительных проектов. Для хозяйственников это означало крайне необходимое выполнение государственных планов. Для Павленко — не менее насущную возможность заработать.

На этой основе в принципе были возможны и действительно существовали формальные контакты. К их числу можно отнести, например, эпизодическое взаимодействие с руководителями Тираспольского округа, которые по просьбе Министерства пищевой промышленности Молдавии помогали с размещением рабочих УВС, установкой телефона и сносом ряда строений, мешавших прокладке железнодорожной ветки[347]. Следствие не выявило в этих действиях корыстных мотивов. Местные власти были заинтересованы в строительстве дорог и не меньше зависели в этом отношении от Павленко, чем он от них. Покровительства со стороны нескольких высокопоставленных руководителей было достаточно, чтобы низовые работники просто выполняли свои обязанности, оказывали Павленко содействие, как говорилось в материалах следствия, «без корыстной заинтересованности»[348].

Однако такие формально-служебные отношения нередко перерастали в нечто большее. Реальности советской дефицитной экономики, а также российско-советские традиции взаимодействия с чиновниками способствовали персонализации формальных связей, поиску покровителей и выстраиванию системы знакомств. Периодически приходилось поощрять и рядовых исполнителей, чтобы они работали с необходимой скоростью и тщательностью. У Павленко были дополнительные основания следовать этой тактике. Фиктивный характер организации заставлял думать и о том, как притупить излишнюю бдительность чиновников, прежде всего тех, кто проверял документы и оплачивал счета.