Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

В сентябре 1948 года к УВС присоединился Яков Семенович Максименко, 24-летний земляк Павленко. С 1943 по 1946 год Максименко служил в армии. Закончил войну старшим сержантом, командиром орудия, членом комсомола. В мае 1945 года он получил медаль «За отвагу». Как говорилось в наградном листе, 7 мая 1945 года огнем своего орудия он уничтожил один пулемет противника и до 10 гитлеровцев, открыв путь к продвижению советской пехоты[401]. Максименко, как установил трибунал, опираясь на показания обвиняемых, до самого конца не знал о подлинном характере организации. Однако на самом деле он выполнял те же функции, что и другие руководители УВС. На разных этапах он командовал охраной, получал деньги из банков, принимал участие в кражах и добывал в милиции паспорта для членов организации на вымышленные фамилии[402].

В период становления УВС в 1948 году в его ряды влились еще два земляка Павленко — Федор Павлович Губский и Иван Михайлович Пашун. Оба пришли по одинаковой причине — спасались от властей.

Бывший учитель Ф. П. Губский выполнял принципиально важные функции старшего бухгалтера и начальника расчетного отдела УВС. Он готовил документы для открытия счетов и получения наличных денег, был замечен в приобретении фальшивых паспортов и других документов. Ценя деловую хватку и квалификацию Губского, Павленко мог что-то знать и о его темном прошлом. Во время войны Губский сотрудничал с оккупантами. Этот факт всплыл на поверхность после разгрома организации. Однако Губского судили преимущественно по хозяйственным статьям. Факт предательства суд принял во внимание, но не счел определяющим. В приговоре было сказано:

Подсудимый Губский Ф., проживая на временно оккупированной территории немецкими захватчиками, в ноябре 1942 года вступил на службу к немецким властям на должность учителя начальной школы села Королевка, Кагановичского района, Киевской области и служил в этой должности до апреля 1943 года. В августе 1943 года, будучи вызванным в районную полицию к немецкому ставленнику — следователю Кирикову, Губский Федор, опасаясь репрессии со стороны немцев его семьи, дал согласие служить у них тайным агентом, о чем дал соответствующую подписку с обязательством выявлять коммунистов, партизан и других советских граждан, активно боровшихся с немецко-фашистскими захватчиками, и доносить о них в полицию. Губский Ф., выполняя полученное задание, дважды встречался с сотрудником полиции Кириковым и передал ему два донесения информационного характера о появлении советских партизан, об отношениях советских граждан к немцам, которые, однако, никаких тяжких последствий не повлекли[403].

С учетом этого суд квалифицировал действия Губского как пособничество представителям оккупационных властей, а не как измену родине[404].

Аналогичное решение судом было принято в отношении Ивана Михайловича Пашуна. Родом из того же села, что и Павленко, он пришел в организацию в октябре 1948 года. Биография этого 25-летнего человека была насыщена событиями, которые заставляли его избегать встречи с властями. В январе 1942 года, находясь в оккупации в Киевской области, Пашун, как говорилось в приговоре суда, «боясь репрессии», поступил в полицию и три месяца охранял мост от партизан. Из полиции Пашун сбежал и выехал на работу в Австрию, где находился до апреля 1945 года. После войны по вербовке Пашун работал на черепичном заводе в Бобруйске, но сбежал и оттуда. Это грозило уголовным преследованием, и Пашун укрылся в организации Павленко. Вдобавок Пашун числился злостным неплательщиком алиментов.

Земляку с таким богатым прошлым Павленко мог вполне доверять. Пашун всецело зависел от своего патрона. Он служил в «охране» организации, выполнял функции начальника караула, по мере надобности — функции личного охранника Павленко. Константинов на допросе называл его «как бы ординарцем у Павленко»[405]. Периодически Пашун занимался закупкой продовольствия, фуража и обмундирования, выполнял функции финансиста на отдельных участках. В последние месяцы существования организации Пашун охранял дом, который Павленко купил под Харьковом[406].

В августе 1949 года в УВС пришел 24-летний Людвиг Григорьевич Рудниченко. Он был дальним родственником М. Н. Федоренко, родом из того же села, что и Павленко. Рудниченко воевал, был призван в действующую армию в 1943 году. В январе 1944 года рядовой стрелок-автоматчик, член комсомола Рудниченко получил медаль «За отвагу»: в бою с 30 декабря 1943 года по 2 января 1944 года «смело действовал… увлек бойцов своего подразделения на отражение контратаки противника, своим огнем уничтожил двух немецких солдат»[407].