Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

Вместе с тем Павленко предусмотрительно не создавал в УВС партийную и комсомольскую организации. По свидетельству Константинова, который во время службы в армии вступил в партию, Павленко взял у него партийный билет и обещал оформить постановку на партийный учет и уплатить взносы. Однако через много месяцев Константинов нашел свой партбилет в портфеле у Павленко (интересно, почему он шарил в его портфеле?), забрал его оттуда и сжег, «потому что потерял надежду восстановиться в партии». Как утверждал Константинов, такая же судьба постигла других членов партии и комсомольцев из УВС. Павленко изымал и прятал их документы[498]. В целом это похоже на правду.

Мотивы Павленко легко объяснить. Поставить коммунистов и комсомольцев его организации на учет в вышестоящих армейских политотделах было невозможно, потому что фактически УВС не входило ни в одну легальную воинскую структуру. Искать же обходные пути в данном случае было не только опасно, но и бесполезно. Отсутствие коммунистов и комсомольцев не мешало организации строить дороги. Не мешало это и безопасности организации. Как свидетельствовал Константинов, «партийные работники, с которыми мне приходилось встречаться, иногда интересовались моей партийной принадлежностью, но ни один из них никогда не пытался проверить, имеется ли у меня партийный билет»[499]. В результате руководители организации в тех случаях, когда это было нужно, представлялись членами партии, хотя таковыми не являлись[500].

Павленко действовал строго по правилам советской бюрократической системы: выстраивал необходимые связи сверху вниз, никогда не обращался к руководителям предприятий, минуя их начальство. Получив санкции на заключение договоров в вышестоящих учреждениях, УВС далее не вызывало никаких подозрений на местах. Сами договоры оформлялись по всем правилам. Управляющий молдавской республиканской конторой Промбанка по этому поводу в марте 1953 года дал в ЦК компартии Молдавии такие объяснения: «Все документы (УВС. — Авт.), которые принимались… к оплате (договора, акты, счета и поручения) существенным не отличались от всех документов других строительных организаций и поэтому при ревизии конторы Промбанком Союза в 1952 году замечаний по документам этой организации не было. Последующий контроль выполненных объемов работ осуществлялся… путем производства контрольных обмеров и завышений… не было обнаружено»[501].

Этот фасад организации имел такое же принципиальное значение для ее существования, как и скрытая часть. Однако для ее поддержания в порядке не приходилось, конечно, прилагать столь значительные усилия, которые требовались для постоянного поддержания в рабочем состоянии и безопасности внутренних частей корпорации.

Служба безопасности и «военные»

Как и все советские организации, УВС имело свою службу безопасности. Конечно, это не был официальный особый отдел, представлявший госбезопасность во всех подразделениях армии. Внешние формы особого отдела у Павленко лишь имитировались, однако по существу функции безопасности осуществлялись. Как можно понять по документам, соответствующую деятельность в организации вел Ю. Б. Константинов. В 1949 году Павленко назначил его «начальником оперативного отдела штаба управления» и передал в его ведение всю документацию: бланки, листки по учету кадров, паспорта и документы части рабочих, их автобиографии и фотокарточки[502]. В случае необходимости Константинов представлялся в качестве начальника отдела контрразведки УВС[503].

Правда, при этом необходимо было соблюдать осторожность. Так, во Владимире-Волынском начальник контрразведки гарнизона пожелал познакомиться с Константиновым поближе и пригласил его «зайти поговорить о работе». Такой разговор мог закончиться провалом, поскольку Константинов мало что знал о реальной работе этих служб, их текущих задачах и документах. Константинов счел за лучшее скрыться. Вместе с семьей он срочно той же ночью уехал из Владимира-Волынского. Когда на следующий день контрразведчики поинтересовались, где Константинов, им ответили, что он срочно отбыл в командировку[504].

Павленко действительно было что скрывать. Поэтому важнейшей задачей организации было обеспечение строгой конспирации. С этой целью вводился строгий режим доступа в здания управлений строительных участков. Обмен информацией между Павленко и руководителями участков осуществлялся при помощи доверенных связных. Например, роль явки играла квартира Монастырского в Киеве, через него же по телефону и почте поддерживалась связь[505]. Междугородние переговоры между руководителями УВС на телефонных станциях велись по строго установленным правилам: с шести до восьми часов утра без упоминания имен и фамилий.