Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

На самом деле Павленко оставался в Молдавии и готовил побег. 19 ноября помощники перевезли Павленко и его любовницу на новую квартиру. Квартира закрывалась снаружи висячим замком и посещалась только доверенными лицами, которые приносили продукты[568]. Как показала после ареста подруга Павленко, 21 ноября 1952 года он собрал совещание, на котором сообщил, что организация раскрыта, и предложил перебазироваться из Молдавии в другие области. Выезд был назначен на 24 ноября с соблюдением необходимых мер предосторожности[569]. Если дело обстояло так, то Павленко не хватило для исчезновения буквально одного дня.

Судя по докладу Цвигуна, который он направил руководству ЦК компартии Молдавии 22 ноября, в намерение МГБ входило задержание руководителей организации — Павленко и Константинова с последующим проведением массовой операции на строительных площадках и в «штабах». До поимки Павленко второстепенные члены корпорации должны были находиться под оперативным наблюдением[570]. Однако уже на следующий день эти два этапа слились в один. 23 ноября 1952 года были проведены массовые облавы в Молдавии и Украине. На объектах в Кишиневе, в колхозах под Кишиневом и в Тирасполе были задержаны 105 человек, включая Павленко. Были изъяты ручной пулемет, гранаты, 10 винтовок, 5 автоматов, а также 11 грузовых и 2 легковые машины, 10 лошадей с повозками, большое количество бланков, документы рабочих, переписка с различными ведомствами. В Украине аресты охватили до 100 человек. В их числе были задержаны Константинов и другие активные члены организации[571].

Каким образом чекисты вышли на конспиративную квартиру Павленко, неизвестно. Скорее всего, его сдал кто-то из арестованных соратников. Первый допрос Павленко начался 23 ноября в 19 часов; видимо, его задержали незадолго перед этим[572].

В последующие дни проводилась фильтрация задержанных. 29 ноября Цвигун доложил Гладкому об аресте активных участников и освобождении тех, на кого не было компрометирующих материалов[573]. В начале декабря в рамках дела по Молдавии были арестованы 23 человека, 56 человек (главным образом рабочих) освобождены, а в отношении 36 человек продолжалась проверка, так как на них имелись компрометирующие материалы[574]. После первого основного удара операция постепенно охватывала новые цели. За две с половиной недели, к 10 декабря 1952 года, по данным Прокуратуры СССР, по делу УВС были задержаны в разных местах свыше 250 человек, из них 51 человек арестован, а остальные освобождены или подвергались дополнительной проверке[575]. Это было только начало. Прокуроры расширяли свои поиски.

Аресты членов организации Павленко, изъятие техники и других ресурсов означало, что работы на объектах УВС были прекращены. В документах нет упоминаний о том, что строительство было поручено другим исполнителям. Очевидно, если это и произошло, то не повсеместно и не сразу. Рядовые рабочие корпорации Павленко, оставшиеся с долгами по зарплате, пытались получить положенные им деньги. В сентябре 1953 года главный военный прокурор А. П. Вавилов, подчиненные которого вели следствие по делу основных участников УВС, сообщил новому генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко, что в военную прокуратуру поступило около 200 жалоб и заявлений по этому вопросу.

Предложения Вавилова были жесткими: «Полагаю, что поступившие жалобы указанного характера подлежат отклонению, поскольку государство не может нести ответственность за действия преступной организации, а также в силу того, что заявители не обращались в органы власти до разоблачения и ареста организаторов и активных участников УВС». Руденко по совету своих сотрудников принял соломоново решение: сообщать жалобщикам, что они «имеют право предъявить гражданский иск Павленко и др., но обеспечить [его] нечем»[576]. Как будто государство не арестовало значительные материальные средства организации, включая деньги на счетах.

Допросы и доклады

Многие ли граждане огромного СССР думали о возможном аресте? Не постоянно, время от времени, отгоняя от себя мысли о худшем, старательно веря, что арестованные знакомые и незнакомые были действительно виновны, а у меня, дескать, все будет хорошо, потому что я предан и чист? В тоталитарной системе чувствовать себя в безопасности не мог никто. Под удар карательного аппарата и постоянных репрессивных кампаний попадали рядовые рабочие, колхозники и члены Политбюро, ближайшие соратники Сталина. В отношении тех, кто вступал с государством в открытый или скрытый конфликт, это правило действовало с умноженной силой. Павленко и его сотрудники, несомненно, принадлежали именно к этой категории, т. е. входили в группу абсолютных рисков.