Корпорация «СЧАСТЬЕ»

Достав носовой платок и закрыв им рот, Илья выбросил сигарету прямо на пол и быстрым шагом зашагал прочь из этого места.

Когда он очутился в салоне автомобиля, мир, навалившийся на него, как ему показалось, несколько ослабил свою чудовищную хватку. Взглянув в салонное зеркало, Илья испугался собственной бледности. Он вновь достал сигареты, но, передумав, бросил пачку на соседнее сиденье. И с силой стукнул ладонями по рулю.

Несколько раз глубоко вздохнув, он откинулся в кресле и закрыл глаза.

«Трахни меня», – было единственным, что заполняло сейчас все его сознание.

– Еще кто кого, – прошептал Илья.

В кармане что-то ожило. Мобильный. Он боялся, что это она. Илья достал телефон и взглянул на дисплей. «Номер неизвестен», – телефон, как и люди, не обязан все знать.

«Точно она», – сверкнуло бритвой перед его мысленным взором, причиняя почти физическую боль.

Но Илья ответил. Он прекрасно понимал, что она так просто не успокоится, а потому лучше говорить здесь, чем… Дома.

– Да! – крикнул он.

– Привет!

– Олег? – сейчас Илья мог ожидать, что звонит кто угодно, только не…

– Нужно поговорить.

– Мне казалось…

– Нужно поговорить. Сейчас.

– Хорошо. Но…

– Выезжай с территории – я тебя жду.

Связь прервалась.

Илья убрал телефон и завел машину.

– Господи, ну почему вам всем от меня что-то нужно и как раз тогда, когда я этого не хочу?! – сказал Илья, смотря в свои глаза на салонном зеркале.

Выныривая из под шлагбаума, Илья сразу заметил знакомый, исполинских размеров, черный автомобиль. Когда он поравнялся с ним, стекло пассажирской двери скользнуло вниз, и знакомая рука указала держаться следом.

«Поехали», – прошептал Илья. «С богом».

20

Алексей ехал домой. Да, он многое обдумал и надеялся сегодня все решить – раз и навсегда. Нужно было поговорить, обязательно, и лидером в разговоре должен быть только он один. Маша может иметь собственное мнение, и, наверное, должна, но сегодня оно его не интересовало. Главным было донести свое собственное. Такой некий сеанс семейного психоанализа, когда каждый из супругов записывает на листочке все возможные и невозможные претензии к своей второй половине, а после вместе, включая в этот процесс психоаналитика, разбирают все это дерьмо в гребаном «любовном треугольнике». Существовало лишь одно отличие. Сегодня Алексею было плевать на список жены. Важен для него был исключительно свой собственный. Да так, что ему даже не пришлось ничего записывать. Все пункты и даже подпункты были словно железом выклеймены на коре его головного мозга. Стоило лишь открыть рот, и поток этой продуманной и взвешенной информации переместится в нужный «приемник» со сверхзвуковой скоростью. Главное, этот «приемник» подключить, что могло вызвать определенные трудности.

Простояв положенное время в пробках, к которым не хочешь, но привыкаешь и со временем воспринимаешь, как очередной визит к стоматологу – страшно, больно, дорого, но не навсегда, а потому нужно просто отстегнуть в копилку времени несколько часодолларов, и все пойдет своим чередом, по левой полосе попутного движения.

Брелок, повелитель шлагбаума, метнул очередной приказ своему подчиненному и ушел на покой, как ленивец, свесившийся с ветки дерева. Белые линии парковочного места поприветствовали своего «куда-то запропастившегося постояльца» мягким отражением яростного потока света ксеноновых фар и исчезли в темноте.

Алексей выбрался из автомобиля, накинул висевший на прикрепленной к водительскому сидению вешалки плащ, извлек из темноты салона портфель и приготовился к встрече с неизвестным. Он знал, что сказать, но не знал, что ему ответят. Хотя, как он решил, главное было сказать.

21

Татьяна не находила себе места. Перед глазами все время стоял Илья с той неприятной ухмылкой, на которой закончился их утренний разговор. Еще песня эта идиотская «Эй, ямщик…». Не так как-то все. Все не так. Уже ночь, а его все нет. За всеми домашними заботами, звонками, она даже не заметила, как прошел день. И даже вечер, который она терпеть не могла, если предстояло провести его одной – не заметила.

Теперь же приближалась ночь… А ночь – в одиночестве – это кошмар во множественном числе. Да, она злилась на Илью, она практически его ненавидела, но больше всего на свете, она хотела, чтобы сейчас он был рядом. Был дома. Был. Опять это дурацкое «был». «Есть» – гораздо более приятное слово. Но Ильи не было… Татьяна была одна. Слава богу, есть дочь. Татьяну всегда удивляло, что такое маленькое создание, которое само нужно беречь от любых невзгод и страхов, в такие вот моменты, наоборот прибавляет сил и уверенности, стирает своей маленькой нежной ручкой все страхи, словно знает какой-то секрет. Раз – и стало легче.