Корпорация «СЧАСТЬЕ»

– Чем же я заслужил такую милость? – усмехнулся Илья. – За мной следит Бог! Прошу руководи моими мыслями и чувствами! Так?

– Если попросишь. Пока такого от тебя я не слышал.

– Почему я? – Илья не отреагировал на последнюю фразу Берга. – Почему? Давай, наконец, все же поставим точку! Мне просто надоело все это. Выкладывай. Если все так, как ты говоришь, то давай убеждай.

– Ух ты, как заговорил! – вспыхнул Берг. – А вот нет, мальчик. Убеждай… Этого не дождешься. Я могу лишь говорить. Ты можешь лишь слушать. Все. Далее наступает процесс веры. По другому не будет и не может быть. Ты никто. Но можешь быть кем-то. Только поэтому ты мне еще не безразличен. Так будь им.

– Почему я? – спросил Илья. – Почему и зачем ты мне все это рассказываешь?

– Не знаю, – ответил Берг. – Будем считать это простым откровением. Даже Бог хочет быть уверенным, что пускай и иногда, но его кто-то действительно слушает. Для меня откровение, для тебя – прозрение. Все довольны.

– Прозрение?

– Ты должен многое понять, Илья. Сможешь?

Илья молчал. Он не верил. Черт побери, ни во что! Он еще сегодня утром верил, в последнее, во что только можно было. И тогда же утром понял, что все это напрасно.

– Слишком мелко веришь, – произнес Берг. – Поехали.

25

Алексей повернул ключ и вошел в квартиру. Первое, что он ощутил стойкий запах вина. «Только этого не хватало», – подумал он. «Интересно это только сегодня или уже продолжается какое-то время…». Но додумать он не успел – мысли прервал сильный грохот, донесшийся из гостиной. Испугавшись, Алексей бросился туда.

Вбежав, он тут же споткнулся обо что-то. Алексей сначала даже не понял, что происходит или, черт возьми, уже произошло. Все вещи, которые когда-то наполняли эту комнату, за исключением мебели, страшной беспорядочной массой валялись на полу. То, обо что, он только что чуть не сломал ноги, еще секунду назад было его стереосистемой, нежно, «по кусочкам» создаваемой годами – видимо ее смерть и была причиной грохота, так его напугавшего. В центре всего этого кошмара, стояла его жена, полуголая – в одном растрепанном халатике, из разреза которого, торчали голые груди. Она была пьяна. Сильно пьяна. На уцелевшем журнальном столике, стоял почти допитый бокал вина и… еще один – с виски. Алексей несколько сбитый с толку от увиденного, пытался понять, что происходит.

– А это ты? – промямлила Мария. – Явился значит? Не поздно?

– Для чего? – лучшего Алексею на язык ничего не выкатилось из его шокированного сознания.

– Для всего, милый. Для всего, – слова, выплюнутые Минаевой, являлись миру мятые и исковерканные.

– Маш, это что такое? – Алексей удивлялся той произносимой им банальщине, но поделать ничего не мог – голова все еще работала совершенно в другом режиме, и была не готова к подобным форс-мажорным обстоятельствам.

– Жизнь, – выдохнула Мария и противно засмеялась. – Жизнь, милый, если ты еще не понял.

– С кем была? – второй бокал помимо вина вмещал в себя и весьма справедливый вопрос – не совсем своевременный, но…

– А тебе не все равно? Ты меня бросил. Разве нет? – Мария говорила с огромным трудом.

– Я приехал поговорить…

– Ха, думаю поздно, милый, – Минаева потеряла равновесие и упала на диван.

Алексей отвернулся, его замутило, как будто это он перебрал с алкоголем, схватил первое, что попалось под руку – плед и, развернув, накинул на неряшливую фигуру жены. Но та тут же отбросила его и потянулась за «не своим» бокалом – вино в нем еще осталось.

– Оденься! – крикнул Алексей.

– Да пошел ты! – взвизгнула Мария и одним махом осушила бокал. – Убирайся отсюда!

– С кем? – повторил Алексей свой вопрос. – И что ты вообще вытворяешь?

– Илья! – завизжала Мария. – Здесь был, мать твою, Илья! И он трахал меня, понятно? Трахал во все дыры вот на этом вот самом диване, пока ты, милый, работаешь на его фирме!

Алексею показалось, что со всеми этими ударившими его словами в него прилетел еще и бетонный блок размером с комнату, в которой он находился. У него затряслись колени, а голова, казалось, завертелась, как брошенный на пол бранзбойт, только вместо воды из нее вылетал так необходимый сейчас кислород. Кровь в висках застучала в ритме лучшего рок-барабанщика, чья бас-бочка вдруг рухнула куда-то в область сердца, выбивая басы уже там.

Мария продолжала выкрикивать все новые и новые подробности, но Алексей отключился от их приема. Пройдя на кухню, он достал из шкафа бутылку кубинского рома, дрожащими руками сорвал с нее пробку и опрокинул в себя, отдаваясь всей этой горечи с самым настоящим наслаждением. Опустив бутылку, когда от ее привычного объема осталось около двух третьих – больше проглотить не получилось физически – все слизистые и так были на пределе, Алексей поставил ее на стол, огляделся – не выложил ли чего-нибудь, чтобы не забыть – и пошел обратно в прихожую.

На встречу ему из гостиной вывалилась Мария.

– Ну как, милый, хорошие у нас новости? Еще хочешь от меня ребенка?

Алексей вновь ощутил сокрушительный бетонный удар, но на этот раз его смягчил ромовый бронежилет, к тому времени уже застегнувшийся на все замки вокруг его тела.