Корпорация счастья. История российского рейва

Гудящий звук навалился на него так сильно, что стесненная им грудь задышала с усилием. Полумрак, окруживший Андрея, вплывал в помещение через пять огромных окон, до половины заполненных мечущимися силуэтами танцующих. Иногда темноту разрезал проблеск белого луча, но после этого мрак сгущался еще сильнее. В центральном, самом широком окне горела крохотная, но ослепительно яркая точка. Вокруг этой точки расходились удивительно красивые круги разноцветных отсветов, смутно прорисовывающих в пустоте очертания нависшего над лампочкой человека.

У Андрея возникла потребность немедленно узнать, кто был этот человек и откуда он взялся. Ступая вперед и не глядя себе под ноги, он ощутил огромную радость от того, что уже идет к этой светящейся точке, идет по тонкому стеклу и лишь чудом не проваливается в темную бездну под ногами. Плоскость, по которой он шел, сотрясалась и вибрировала, а он похолодевшим низом живота чувствовал страшную пустоту под этим непрозрачным стеклом. Эта щекочущая смесь радости, любопытства и страха тянула вперед, как веревка, но путь через комнату казался просто бесконечным. Шаги давались с трудом. На него пахнуло жаром человеческих тел, все вокруг шевелилось, тряслось и прыгало, показалось даже, что пот заструился по коже, отекли пальцы рук. Рядом страшно загорелись чьи-то глаза В колонках раздался жуткий скрежет, и в недосягаемой дали заколыхались отсветы светящейся точки. Танцующие обиженно завыли, раздался свист. Музыка сломалась, и все остановились. Стало ясно, что этот жуткий скрежет возвещает о том, что стекло, на котором все скакали, не выдержало и начало лопаться, грозя провалиться и низвергнуть всех в пропасть. Поборов свой страх, Андрей опустил глаза и с ужасом увидел, что все так и есть: прямо от его ног расходились во все стороны прямоугольные трещины. Удивительно быстро трещины опутали все пространство темного стекла, и в наступившей тишине стало отчетливо слышно, как под ногами танцоров что-то скрипит.

Неожиданно музыка громыхнула снова, и все бешено запрыгали. Прямо на Андрея, сосредоточенно глядящего себе под ноги, налетел хохочущий Марат:

— Хорош паркет рассматривать! — закричал он ему на ухо. — Давай танцевать!!! Вау!!!!

Постигнув смысл сказанного, Андрей нагнулся и, опустив руку, дотронулся до шероховатого пола пальцем. Ноги, минуту назад приросшие к раскалывающемуся стеклу, ожили, он прошел несколько метров, отделявших его от загадочного человека. Полумрак внезапно расступился, и в глубине эркера перед ним предстал Алексей, задумчиво согнувшийся над вертушками. Рядом с Алексеем, странно улыбаясь и опустив руки по швам, стоял Женя Грув. Яркая точка, минуту назад поразившая воображение Андрея, оказалась малюсенькой лампочкой, подсвечивающей стол, все как-то стало вставать на свои места: комната, пол, пятна света. Но что-то странное было в выражении лица Алексея, оно стало каким-то анемичным, напоминающим гипсовую маску, чужим, далеким, постаревшим. Силясь понять причину столь внезапной перемены, Андрей стал медленно наклоняться к нему, чтобы приблизиться вплотную и заглянуть в глаза. Совершенно неожиданно Алексей громко рассмеялся сам себе, не видя перед собой ни Андрея, ни кого-либо еще. Гипсовая маска начала крошиться, разламываться и кусками отваливаться от лица. Алексей просветлел от этого смеха и отпустил пластинку, которую до тех пор удерживай. Вторая пластинка заиграла, разъезжаясь с первой по скорости, и стала бить по головам танцующих самым нелепым образом. Случившаяся звуковая каша опять вызвала досадующие стоны из зала, но ситуацию быстро спас Грув. Ловким движением он остановил предыдущую пластинку, и тут псе услышали ту песню, которая гак поразила Алексея.

Это был « Kraftwerk», «Radioactivity». Распознаваемая сразу и безошибочно, эта песня заставила зал взреветь от радости. Одобрительный рев заставил Алексея разогнуться, он уронил наушники на стол, улыбнулся, шагнул в сторону и прыгнул в танцпол.

Никто и никогда до того момента не видел танцующего Алексея таким. Все, что ему пришлось пережить за последний час, вылилось в этот немыслимый танец. Прижавшись к стене, Андрей наблюдал за этим штормом, сотрясавшим танцпол; перед ним в резиновом гудении звука бесновалась масса людей, похожих на неживых существ. Он стоял и смотрел. Сил для того, чтобы выбраться обратно и снова пройти через танцпол, не было. Андрей не трогался с места и позвоночником ощущал продольную гипсовую тягу, украшавшую простенок между окнами. Откуда-то снизу по коже побежали мурашки, он встрепенулся и осознал, что стал жертвой собственной впечатлительности.