Корпорация «USSR». Часть первая: «Реинкарнация».

…Так, про что это я? Ах, да… Сижу это я у окна, любуюсь, как три старпеда на лыжах по роще катаются… Погодка сегодня – ну, просто отпад! Морозец градусов пять и Солнце – что может быть ещё прекрасней и чудесней!

Вдруг, вбегает моё Солнышко – Лошадёнок, то есть… Бледная вся, встревоженная:

- Дмитрий Павлович…,- всё учу, учу её, да никак не научу ко мне по имени обращаться… Хотя, бы наедине! Да, всё без толку…,- женщина к Вам какая-то пришла…

- Кроме тебя, Наташенька, для меня нет женщин!- настроение то, благодушное…

- …Умоляет спасти её сына!

Тут, действительно - после непродолжительной возни, дверь кабинета распахивается настежь и, простоволосая, растрепанная, немолодая баба – из «моих», с громкими рыданиями, врывается в него и, падает на колени передо мной…

Пока я медленно переходил от безмятежного настроения к… Следом заходит Коновал, неся в руках трёхлетнего, на вид ребёнка, за ним - Тот, Что Помельче, затем - Боня, Автопром и Шатун… Я, слегка похудел:

- Это, что за…,- как назвать, то сложившуюся ситуацию? Матерно нельзя – женщины и ребёнок присутствуют,- а, что с ребёнком?

- …А я ей говорю – ничего не поможет! Помирает дитя… Надо Батюшку звать, чтоб отпел…,- как бы отвечая на мой немой вопрос, сиплым басом прогундел Коновал,- так они же… Говорят к тебе нести!

Он опасливо покосился на попаданцев.

- Дмитрий Павлович!- начал, практически трагическим щёпотом Боня,- у женщины последний ребёнок остался! И тот умирает! Надо что-то срочно делать!

Вообще-то эту женщину я немного знал…. Матрёной, по-моему, зовут. Она появилась в Солнечногорске спустя пару недель после образования «Корпорации». Когда я ещё пустил «патрули» по тракту подбирать ослабевших. Её и, умирающего трехлетнего сына успели вовремя обнаружить и спасти… Другого ребёнка – девочку, припоминаю, спасти не удалось.

Как бы инстинктивно поняв, что я ей сочувствую, Матрёна, всё ещё стоя на коленях, перестала выть и вполне осмысленно сказала, обращаясь ко мне… Почему, то:

- Чем согрешила я против тебя, Господи?! Сказал ты: «В муках рожать будешь…» Десять раз рожала я в муках и девятерых ребятёнков схоронила! Мужика у меня уж нет – помер недавно, никому я боле не нужна – не родить мне… Не забирай Васятку, Боже! Не дай на старость лет одной одиношенькой остаться! Не лишай единственной отрады в моей убогой жизни!- и, она снова отчаянно завыла в полный голос…,- ведь я ж, так мало прошу у тебя, Господи!!!

- Я, что – Господь Бог, что ли?- растерялся я.

- Ваньку, Лузерам же спас, Господи…,- послышалось, что ли, сквозь рыдания?

…Вообще то, со здоровьем у местного населения пока особых проблем не возникало. Да, умирали некоторые – в основном старики, да и дети, бывало, умирали... Но, в очень незначительном количестве. Детская смертность и, особенно - новорожденных и рожениц – вообще, на околонулевом уровне.

Не, знаю в чём причина! Может быть, в особых природных условиях Солнечной Пустоши, может быть в том, что сюда во время голода добрались только самые выносливые и жизнестойкие…

А может в том, что я по поводу гигиены, дезинфекции и прочей санитарии так зашугал Коновала, что он на них, как помешался!

…Коновал, где-то научился – ещё до меня, хорошо принимать роды, имел собственный инструмент для этого, в частности - акушерские щипцы. Так, вот он неоднократно при мне диву давался, что такая низкая смертность среди рожениц и новорожденных…

- Сам Господь Бог, здесь живущим плодиться помогает, что ли? Горячки у роженец, вообще нет!

А дело то, просто в том, что он стал руки тщательно специальным мылом мыть и спиртом ещё их протирать, да инструмент свой кипятить!

Ну, а на всякий случай у нас хранился солидный запасец медикаментов двадцать первого века! Очень солидный запасец! Лет на десять бы хватило – нам, попаданцам. Даже, если мы болеть будем - чуть ли не каждый день! Находился он в самом погребке, так что об сроке хранения беспокоиться надо было в последнюю очередь. Целый местный город этими медикаментами, практически, оживить можно было б!

Как мне было известно, в особо тяжёлых случаях Коновал шёл к Боне и, тот сам давал большому антибиотики. Но, это было всего пару раз… В основном же обходились нашими же аспиринами да анальгинами с мазями Вишневского.

- …А что, хоть с ребёнком, то?- спросил я, когда Наташа по моему знаку, увела, вроде немного успокоившуюся Матрёну, а Коновал положил ребёнка прямо мне на письменный стол.

- Да, кто ж его знает?! Помирает, похоже…,- почесал затылок Коновал,- говорил этой дуре, что в Храм…

- Да, погоди ты!- я посмотрел на своих попаданцев,- что с ребёнком, то?

Как и, все более-менее продвинутые люди двадцать первого века, каждый из нас имеет более-менее приличные знания об всяких разных болячках и об «пилюлях», которыми эти «болячки» лечатся. Боня, так вообще, академиком по этому поводу должен быть бы! Троих детей вырастил и двоих внуков…

В ответ на мой взгляд, Василий Григорьевич недоумённо развёл руками:

- Ничего понять не могу! Третий день лечим – ничего не помогает! Всё хуже и хуже…

- А почему три дня лечили, а мне ничего не говорили?