Корпус Вотана (Недомаг-мажор) (СИ)

И вот уже маленький Ярослав стал воздвигать стену эмоционального равнодушия между собой и людьми, которых хотел защитить. Никакого личного общения, только приказы. В качестве благодарности, в лучшем случае легкий благосклонный кивок.

И от этого одиночества мальчик иногда начинал “чудить”, требуя удовлетворить самые странные и откровенно нелепые желания.

Ярославу захотелось иметь в качестве домашних собачек живых львят? Пожалуйста! Бассейн с милыми крокодильчиками? Не извольте беспокоиться! Живые летучие мыши в доме на Сайман? Будет сделано!

А какие подарки делал отец на каждый день рождения! Неомир изобретал далеко не только оружие. Модели космолетов, с экипажем из миниатюрных роботов способные подниматься на высоту птичьего полета, автомобили-амфибии, детские гоночные автомобили и шаттлы, летающие на высоте не более метра от земли. Все это первым появлялось у него, Ярослава. Жаль только, что сам отец был редким гостем на этих праздниках. Мог появиться на несколько минут, сказать, а еще хуже — зачитать дежурные поздравления и даже не прикоснуться, не погладить по голове, не прижать к груди.

Ярослав порой завидовал детям слуг, которых родители колотили за недостаточно хорошие отметки. Ведь это тоже была, пусть специфическая и извращенная, но любовь.

По этой самой причине он избегал знакомства с родителями Архипова, боялся, что еще больше будет завидовать однокашнику. И, стесняясь своих чувств, задобрил собственную совесть, подарив несколько дней в самом шикарном отеле Элизиума.

А вот зачем вмешался в отношения Архипова и Бакуничева, он и сейчас не мог внятно себе объяснить. Но считал, что поступил правильно, хотя в результате все вышло гораздо хуже, чем если бы не выступил против традиций.

То, что он не взял Архипова в пещеры, было попыткой защитить товарища. В Корпусе ему ничего не угрожало. Конечно, служба ублюдку и садисту Пастухову не то, что можно считать мечтой кадета, но это только на год. Да и не стал, наверное, сержант так лютовать, если бы исчез раздражающий фактор в лице Ярослава.

И вот оказалось, что Архипов был готов рискнуть своей мечтой учиться в Корпусе ради сомнительной авантюры, которая могла хорошо закончиться для Ярослава, но и только. Окажись рядом Архипов, и руководство Корпуса отыгралось бы на нем.

“Может, и правда, стоит отказаться от такой дружбы, где твои друзья всегда будут заложниками в игре против тебя?

Архипов закончит Корпус, наверняка с отличием, при его трудолюбии и старании. Станет офицером, получит личное дворянство, выйдет в отставку полковником, нарожает кучу ребятишек и будет счастлив этим маленьким, мещанским счастьем. И на закате дней станет рассказывать внукам забавную историю дружбы с маленьким принцем”.

Так думал Ярослав и понимал, что очень неумело пытается себе лгать. Никогда не сможет он отказаться от этой дружбы, даже если ее у нее будет печальный финал. Потому что в противном случае будет горько сожалеть об этом. Если Архипов откажется дружить или его заставят — пусть это будет его и только его выбор. Да, будет обидно и горько, но такова жизнь.

Осталось придумать, как помириться, чтобы не уронить достоинство. Манипулировать собой Ярослав не позволит никому! Он деятельно засопел, что было признаком напряженной умственной деятельности.

Этикет предписывал направить другу письмо. Ярослав отправился к Николаеву, выпросил лист бумаги и ручку и сел сочинять шедевр эпистолярного жанра. Архивы сохранили для нас этот пожелтевший от времени клочок бумаги. Орфография автора сохранена:

“Дорогой сэр! Архипов, хватит дуться! Для тебя же скотина неблагодарная, старался! Ты думаешь, Суровый тебя по головке погладил бы за побег?! Это мне плевать на его плешь с высокой колокольни. Я бы им такое устроил! А тебе в любом случае был бы кирдык. Искренне твой, Ярослав”.

Записку Ярослав вручил Николаеву, пообещав в награду полцарства, принцессу в жены (не самому же жениться на ненавистной кузине Моргане) и две шоколадные конфеты “Гулливер” впридачу. Неизвестно, какой из этих трех послулов оказался убедительнее, но “письмо” было вручено адресату, как и было указано: “лично, в собственные руки”. Примечание не лишнее, когда дружишь с магами.

Глава 47

— И что мне теперь делать? — Спросил Архипов, прочитав письмо.

— Конфеты есть? — Поинтересовался Николаев.

— Нет.

— Тогда не страдай этой аристократической фигней и ответь ему на словах. “Так, мол, и так, ослинная задница, будем дружить”.

— Кто ослинная задница? — Не понял Архипов.

— Да вы оба. Детский сад, штаны на лямках. Эго еще не отрастили, а туда же — меряться.

— Нормальный у меня эго. — Обиделся Архипов. — А на чужие я не смотрю, больно надо.

Вернувшийся Ярослав сел на кровать и вопросительно посмотрел на Архипова.

— Зря ты так про взводного написал, нет у него никакой плеши. И человек он в целом не плохой.

— Не плохой, ага. Только ссытся и тупой. Я из-за него чуть на свидание с предками досрочно не отправился. Не знаешь, можно на него жалобу написать?

— Не жалобу, а рапорт. Ты должен изложить свои претензии к командиру и подать рапорт на его имя.