Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– Закончила? – недоуменно переспросил Кулау. – Так быстро?

– Да. Я… меня научили, как можно убирать клетки не поодиночке, а все сразу. Я вычистила запланированные лимфоузлы.

– Я даже не стану спрашивать тебя, уверена ли ты в своих словах, – вздохнул Кулау. – Хорошо. Состояние пациента не изменилось. Задействую гемодиализатор в дежурном режиме.

Он коснулся кнопки охватывающей предплечье юноши капсулы, и на той размеренно замигал зеленый глазок.

– Готовились к войне, а враг не явился, – фыркнул Ххараш. – И стоило на уши вставать из-за такой мелочи? Я еще какое-то время в ординаторской, зовите, если надо.

Анестезиолог содрал с рук перчатки, располосовав их изнутри когтями, бросил их в мусорку и вышел.

– Я еще нужна, господин Кулау? – осведомилась Симира.

– Нет, Сима. Спасибо, можешь идти.

– Прислать девочек, чтобы отвезти пациента в палату?

– Нет, не нужно. Сами справимся.

Томара подошла к пульту и включила рентгеновскую установку. С потолка, жужжа сервомоторами, спустились хромированные полуцилиндры, охватили стол и замигали красными сигналами.

– Снимем грудь еще раз на всякий случай, – пояснила хирург. – И вообще надо почаще делать снимки и томограмму. Тебе, Кара, они потом для статьи очень пригодятся, так что не забывай.

– Для статьи? – удивилась девушка.

– Ну разумеется! – с досадой сказала Томара. – Ты ведь не собираешься всю жизнь в младших хирургах ходить, верно? Если на почетную степень не надеешься, тебе диссертацию защищать придется, а для того статьи писать, на конференциях выступать, вообще авторитет зарабатывать. Ох, молодежь, ну ведь совсем о будущем не думает!

– Ты, Тома, можно подумать, у нас старушка, – усмехнулся Кулау, отключая рентген. Полуцилиндры разомкнулись и поднялись под потолок. Вместо них под столом и потолком, загудев, поползли сканирующие плоскости томографа.

– Старушка – не старушка, а жизнь знаю. Кара, как куратор даю указание: в своем журнале интерна вести полный протокол лечения. Дважды в сутки фиксировать уровень белка в моче, билирубина в крови, и полного, и общего, сохранять полный журнал третьей, пятой и двенадцатой программ диагноста. Ежедневно – гистология отхаркиваемой мокроты, рентген и миллиметровая томограмма грудной клетки. Еженедельно – бронхоскопия. Калу, когда назначаем следующий сеанс магии?

– Шустрая ты, Тома. Три-четыре дня наблюдаем за состоянием, там решим. Но если все пойдет как запланировано, то, пожалуй, в древодень. Поскольку прошло все быстро и без проблем, полную боевую готовность больше не объявляем. Карина, следующий сеанс проводишь под присмотром Томары, дальше действуешь самостоятельно по согласованию с ней. Интервалы между чистками менее трех дней даже в идеальном варианте не делать. Если гемодиализатор не будет справляться с интоксикацией, увеличим интервалы. Ладно, девочки, томография завершится – везите его в палату. Справитесь без меня? Или действительно кого-то прислать?

– Вот всегда мужики такие – обнадежат и бросают на самом интересном месте! – ухмыльнулась хирург. – Кара, ты как, в состоянии своего подопечного перетащить между столом и каталкой?

– Да.

– Ладно, Калу, можешь топать домой. А то как ни зайду в отделение в выходные, ты тут сидишь. Жена и дети, наверное, уже и забыли, как ты выглядишь.

– У них снимки есть, – отшутился заведующий отделением. – Ну ладно, ушел я.

Когда Томара и Карина остались в операционной одни, хирург похлопала девушку по плечу.

– Главное – начать, – сказала она. – А ты нервничала!… О, томограф отработал. Давай, грузи его на каталку и вези в палату. Я пойду девочек еще раз об уходе за ним проинструктирую, а то ведь наверняка все забудут, стрекозы бескрылые. Дождись меня в палате, еще раз обсудим протоколирование.

Уже когда она закатывала каталку в лифт, Карина вдруг поняла, что все получилось. Ее лечение сработает! Нет, разумеется, впереди еще долгие периоды лечения и восстановления, и раньше чем через полгода Мири вряд сможет вернуться к полноценной жизни. Но он выживет! Ее эффектор уничтожит рак, внутренние раны зарастут, и он проживет долгую жизнь до самой старости. А она наконец-то начнет обратный отсчет на шкале загубленных жизней. И все закончится хорошо.

23.14.849, огнедень. Масария

Тихий стук в дверь заставил Цукку вздрогнуть. Она отложила стило, которым гоняла по дисплею строчки формул, и вздохнула:

– Входи, Дзи.

Дзинтон приотворил дверь и мягкой кошачьей поступью вошел в комнату.

– Привет, Цу, – сказал он. – Страдаешь? Второй час ночи, между прочим.

– Убить кого-то хочется, – пожаловалась Цукка. – То ли себя, то ли еще кого-нибудь. Ну ведь где-то здесь ошибка, я знаю, а выцепить не могу. Защита меньше чем через период, а еще ничего толком не оформлено. И ошибки эти… Прямо руки опускаются. Не быть мне магистром, Дзи, точно не быть.

– Куда ты денешься! – широко ухмыльнулся Демиург. – Ну-ка, дай я полистаю…

Он быстро прогнал по дисплею формулы, потом вытащил одну из них на передний план, оттеснив остальные в дальнюю часть объема:

– Цу, мнимая единица в квадрате чему равна?