Коррекция

— Не много, но есть. А чем? Да кто чем. Кому-то не нравятся ограничения по спиртному. Наших это, кстати, тоже касается. Курильщики недовольны ограничениями на выдачу отравы и места курения. Есть недовольные уравниловкой и отсутствием денежного обращения, а есть такие, кто выражает недовольство тем, что всех эмигрантов расселяем в разные части страны и не позволяем сбиваться в землячества. А есть наши, которые недовольны самими эмигрантами. Как и прогнозировалось, высказывают недовольство ограничением рождаемости. Среди наших недовольных больше всего в Грузии. А вообще, наши терпят и все недовольство дальше ворчания не идет. Знают, что все ограничения временные и нам верят. Разве что любители зеленого змия пытаются себя задурить чем-нибудь другим. Химики хреновы. С пришлыми есть сложности, но и там по большей части все ограничивается ворчанием. Как только с теплом начнем убирать ограничения, большинство поводов для недовольства отпадет.

— До тепла еще далеко, — заметила Лида.

— А я тебе и не говорил, что мы его будем ждать, сложа руки. Люди есть люди, и они всегда чем-нибудь будут недовольны. Ворчание мы как-нибудь переживем, тем более что ворчат с пониманием. А кое с чем никто мириться не собирается. Никто, например, не позволит сборищ по национальному признаку. Дружить семьями или переписываться с друзьями никому не возбраняется, но и только. Мы ведь Комитет полностью не распустили, наоборот, когда отпала надобность в привлеченных сотрудниках, их начали возвращать Василию Петровичу. Сейчас у него создано новое управление, которое будет отслеживать все процессы в эмигрантской среде. Постараемся мягко исправлять то, что нас не устраивает, но, в случае необходимости, не остановимся и перед крайними мерами. Я прекрасно помню, что у вас творилось. У нас такого не будет. Главное — это выиграть время. Сейчас начался процесс ассимиляции пришельцев. Уже лет через пять большинство из них станет для нас своими. А с меньшинством будем разбираться. Самых крикливых можно вообще вывезти куда-нибудь подальше, чтобы не слышать их криков. Для других будет урок. Мы ведь при приеме всех предупреждали, так что в своем праве. А вообще я ими доволен. Абсолютное большинство хорошо уживается с нашими и прекрасно работает. Кое-кто опасался, что с ростом эмиграции будет расти и преступность, но этого не произошло. Значительную часть уголовников мы расстреляли, остальные отрабатывают прощение на Дальнем Востоке, а экономическая основа правонарушений исчезла вместе с деньгами. Еще и отсутствие пьянства сказывается самым благоприятным образом. И это у населения еще сохраняются старые запасы выпивки. А скоро и их не будет. Преступления на бытовой почве, конечно, есть, но не так уж много, и там редко доходит до крайностей. И в этом больше отмечены наши, чем пришлые. Те вообще ведут себя осторожней. Хотя несколько парней из моряков адмирала Крейга уже попались за убийства. Этих расстреляем, другие десять раз подумают, прежде чем хвататься за ножи.

— Леш, а чем вы вообще хотите занять людей? Экономику вы перестроили. Грибов и курятины производим столько, что пора продавать за границей. Коровы, закормленные БВК, скоро не пройдут в ворота коровников, а мы каждый день едим свежие овощи. При нашей жизни, кроме пищи, людям мало что нужно. Понятно, что продолжаем производить одежду, обувь и все остальное, но такое производство не займет все население. И увеличение сферы услуг нам не очень-то поможет. А допускать, чтобы люди сходили с ума от безделья или создавать им видимость работы… Понятно, что лет через десять нам не станет хватать рабочих рук, но сейчас?