Коррекция

Лида взяла из его рук неожиданно тяжелый пакет и достала из него пистолет. Сбоку над курком желтела небольшая золотая пластинка, на которой было выгравировано несколько слов: «Лидии Самохиной на память И. В. Сталин».

— Не люблю, когда у женщин в руках оружие, — сказал ей Иосиф Виссарионович. — У дочери отобрал. Но тебе дать можно. Ты сильная и глупости не сделаешь. Это хорошо, что муж учит драться, но несерьезно. От пьяницы отобьешься, но от него проще убежать. А для серьезных врагов лучше это. В пакете патроны и удостоверение. Лаврентий сам подписал и сделал нужные отметки, так что и там, куда вы едете, сможешь пользоваться. Муж научит. Дочь хотела проводить и попросила прислать машину, но я запретил. Пусть на меня обижается, но ей это ни к чему. И лучше о моем подарке не распространяться. Идите, скоро уже прибудет машина. Михаил вам поможет.

Они попрощались и вышли в коридор, где рядом с телохранителем их ждал Старостин с сумками в руках.

— Что вы их держите, Михаил! — сказала ему Лида. — Они же тяжелые. Вынесите их и поставьте на пол в тамбуре, а мы сейчас сходим за вещами и переоденемся в дорогу. Нет, чемоданы нести не нужно. Там почти одна одежда, нести нетяжело.

Через десять минут они втроем шли к воротам, за которыми был слышен шум мотора подъехавшей машины.

— Расщедрились для вас, — сказал Михаил, сгружая сумки в просторный багажник сто десятого ЗИСа. — Давайте чемодан, Лида, а Алексей свои уложит сам. А теперь я вас по-дружески поцелую. Счастливо вам, ребята, добраться и устроиться на новом месте! Держите бумажку и постарайтесь не потерять. Это мой адрес. Вы у нас люди секретные, так что на отсутствие писем не обижусь. Но если будете в Москве и не заедете, можете больше не показываться на глаза!

— Давайте, товарищи, не будем терять время! — поторопил Самохиных майор ГБ, сидевший в середине салона. — Садитесь на задние сидения.

Они попрощались со Старостиным и заняли указанные места, после чего шофер развернул машину и хорошо разогнал ее на почти пустом в это время шоссе.

— Куда так несемся? — спросил Алексей. — До отхода поезда еще не меньше часа.

— Нужно забрать напарника, — пояснил майор. — Будем знакомы. Я Николай Волков, отдел «ДР». Вас я заочно знаю, так что можете не представляться.

— Вы на объекте уже были или в первый раз, как и мы? — задал вопрос Алексей. — Спрашиваю потому, что задание у вас не по профилю отдела. Это не из-за нас?

— Из-за вас, — Николай кивнул на шофера. — Поговорим на эту тему потом. — Мой напарник из отдела «К» и едет на объект уже не в первый раз.

На подъезде к столице шофер сбавил скорость и через двадцать минут езды по плохо освещенным улицам по команде майора остановился возле большого дома, наверное, еще дореволюционной постройки.

— Не надо сигналить, уже идет, — сказал ему Николай.

Напарником оказалась женщина лет тридцати в звании капитана.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровалась она, передавая майору небольшой чемодан. — Подержи, Николай, а то у меня еще сумка. Не будем тратить время на багажник. Поехали, Семен. Что вы так долго-то? Ведь договаривались на половину восьмого. Да, я Елена Баляева.

— Немного задержали машину, — объяснил Николай. — Ничего, время в запасе еще есть, успеем.

Без десяти восемь прибыли на Казанский вокзал, взяли носильщика и через десять минут уже устраивались в своем купе.

— Как на ней можно спать? — спросила Лида, имея в виду верхнюю полку. — Если оттуда упасть…

— Женщины у нас будут спать внизу, правда, майор? — сказал Алексей. — Они существа нежные и ранимые. А если с полки спикирует один из орлов Судоплатова, это ему ничем не повредит.

— Это точно, — подтвердила Елена. — Был уже случай проверить.

— А я что, возражаю? — пожал плечами Николай. — Наверх, так наверх. Ужинать никто не будет? Ну и ладно. Давайте уложим ненужные вещи и дождемся отправления. А потом возьмем постели и завалимся спать. Не знаю, как вы, а я постоянно недосыпаю.

Поезд тронулся через пятнадцать минут, а еще минут через пять к ним пришла проводница. После ее ухода мужчины покинули купе, чтобы дать женщинам возможность переодеться.

— Не куришь? — спросил Николай Алексея. — И правильно делаешь. Терпеть не могу дыма, а у нас почти все курящие. Наверное меня из-за этого с вами и направили. Что ухмыляешься? Выкурил бы я сейчас пару папирос и закрылся с вами в купе. Ну что, переоделись они или еще нет?

— Сейчас я возьму у проводницы постели, тогда и зайдем, — сказал Алексей. — Я тебе сочувствую. Курильщиков сам не терплю, а курильщик в купе — это мрак, особенно когда нельзя открыть окно.