Коррекция

Она через ступеньку сбежала вниз и быстро пошла по коридору в сторону кухни. Дверь сталинского кабинета распахнулась, заставив ее испуганно шарахнуться в сторону.

— Дочь у вас? — спросил ее Сталин.

— Только что приехала, — ответила Лида и неожиданно для самой себя добавила. — Вы так резко распахнули дверь, что чуть не засветили мне по лбу. Я хотела напоить Светлану чаем…

— Не надо так носиться по коридору, — проворчал он. — Возвращайтесь и скажите дочери, чтобы шла в малую столовую, и сами туда приходите. Я позвоню насчет чая.

— И где обещанный чай? — спросил ее муж. — Почему с пустыми руками?

— Что-то в лесу сдохло, — ответила она. — Поднимайтесь, хозяин приглашает нас на чай. Давайте я заодно отдам ему портрет. Ты хотела взглянуть?

— Как у тебя это получилось? — спросила Светлана, с удивлением всматриваясь в работу Лиды. — Он и на фотографиях так на себя не похож, как на твоем портрете! О других портретах я вообще не говорю. Я его таким помнила только девчонкой. Правда, он был моложе. А потом между нами словно пробежала черная кошка. Наверное, я была виновата больше него, но таким я его уже не видела. Я еще и из-за этого редко к нему приезжала. Вряд ли он этот портрет кому-нибудь покажет. А, по-моему, только его и нужно показывать. Что плохого в том, что люди увидят в своем вожде человека? Пока ко мне не приставили охрану, я все время была среди людей и слышала, как они относятся к происходящему. Отца и раньше многие любили, но было немало тех, кто его боялся. Так вот сейчас любящих большинство! А когда он написал статью против культа своей личности, любить стали еще больше!

— Что, сильно мешает охрана? — спросила Лида.

— Не то слово! — ответила Светлана. — И не возразишь: в Юру Жданова стреляли даже с охраной. А я сейчас вынуждена работать только дома. Наберу книг… Ладно, пошли быстрее, а то отец будет сердиться.

— Долго ходите, — недовольно сказал Сталин, когда они зашли в малую столовую. — Чай почти остыл, да и булочки тоже.

— Здравствуй, папа! — сказала Светлана, подошла и поцеловала его в щеку. — С чем сдоба?

— Твои любимые, — ответил он. — С яблоками. А вы что стоите? Ждете отдельного приглашения? Это что, портрет? Поставь где-нибудь, попьем чай, потом покажешь.

Чай был горячий и вкусный, а булочки — еще вкуснее. Алексей тоже любил сдобу с яблоками, но съел только одну булку, глядя с какой быстротой их разбирали женщины.

— Вредно есть столько теста, — заметил Лиде Сталин. — Ты мужа должна кормить, а вы ему ничего не оставили.

— Вредно, когда часто, — возразила она. — Спортом я занимаюсь много, если и растолстею, это будет еще очень нескоро. И булочки это не еда, а подарок судьбы. А подарки должны делать мужчины, мы для того и выходим замуж!

— Ну если так, тогда будем считать, что я с тобой за портрет расплатился, — сказал Сталин. — Ты свой подарок получила, теперь черед твоего мужа. Он сильно рисковал, когда решил прийти сюда и все-таки пришел и выполнил все, что требовалось. Есть решение наградить его орденом Красной Звезды. Награду я вручу лично. На днях вы оба выедете на Урал в небольшой поселок, куда доступ посторонним закрыт. Там будет создана лаборатория, в которой ученые изучат содержание ваших книг. Ну а вы им в этом поможете. Условия жизни там немного похуже, но вас обеспечат всем необходимым. Лучше вам ближайшие год-два пожить там. И пользу принесете, и безопасно. А теперь покажи, что ты там нарисовала.

На свой портрет он смотрел долго, потом спросил Светлану:

— Что думаешь, дочь?

— Я уже забыла, когда ты был со мной таким, — сказала она, отведя глаза. — Прости, я перед тобой виновата.

— Ты не получишь известности с этой работой, — сказал Лиде Сталин. — Хотя выполнено, несомненно, талантливо, не думаю, что покажу его многим. Но пирожков за такое мало. Я подумаю, что к ним еще добавить. А тебе надо развивать свой дар. Там, куда вы едете, это будет сделать трудно, но можно. Недалеко расположен Челябинск, и вы сможете в нем бывать. Лаврентий в вашем поселке тоже будет появляться, если потребуется, всегда поможет. Что пригорюнилась, дочь? Они уезжают не насовсем. Надеюсь, ты и в их отсутствие не забудешь сюда дорогу.

Орден привез на следующий день Берия, а вручил, как и обещал, Сталин.

— Обмоешь как-нибудь сам, — сказал он, отдавая Алексею коробочку и удостоверение. — Будут результаты от вашей поездки, будут и награды. Трудись, майор, а мы о тебе не забудем. И забери это.

Он положил на стол метатель.