Коррекция

— В первом полугодии должны разработать конструкцию, а потом запустим опытный образец. Строить будут года полтора.

— Почему так долго, если известна конструкция? — ворчливо спросил Сталин.

— Нет нужных материалов и пока не решен вопрос охлаждения излучателя. А приборы контроля и управления нужно разрабатывать самим, в книгах о них лишь несколько общих фраз. Много времени займет изготовление термоэлементов. Для их производства вообще придется строить завод.

— А что с нашей собственной бомбой? Ты ведь ездил и в Саров?

— Курчатов обещал, что должны все закончить в конце года. В результатах он не сомневается. А по ним уже будем решать, что запускать в серию. Наш вариант гораздо удобней в использовании и экономичней. После испытания второго изделия сразу же запускаем водородную бомбу, проект уже на выходе.

— Слушай, Лаврентий, если все пройдет так, как обещает Курчатов, надо бы наградить Самохина. Как думаешь?

— Думаю, нужно, — согласился Берия. — Сделали бы и без его подсказки, но время он сэкономил сильно. Да и вообще, от него было много полезного. Физики запустили восемь тем. И это помимо того, чем занимается их Центр.

— Вот что, Лаврентий, — Сталин помолчал, потом закончил. — Готовься после съезда меня заменить. Что-то мне плохо, и сил нет совсем. Нужно опять съездить подлечиться. Ты и так тянешь всю работу, возьмешь и то немногое, что еще делал я. Я на съезде скажу. Нужно вообще взять за правило, чтобы не держать стариков у власти. Ты сам читал, чем такое заканчивается. Исполнилось семьдесят и на покой. А тем, у кого еще есть силы и скучно сидеть дома, можно найти другую работу. И еще одно… У тебя кто-нибудь занимается Ракоши?

— Вопрос с Венгрией прорабатывается, — ответил Берия. — Ракоши кое в чем переплюнул нашего Ягоду. Его однозначно нужно убирать. И не его одного. Сейчас решают, как это сделать безболезненно, и кем его заменить. В отношении кандидатуры Надя есть большие сомнения.

— Мама! Смотри, краб!

— Ромка, ты почему опять забрался в воду? — одетая в купальник жена Михаила побежала вытаскивать сына из воды на галечный пляж.

— Здорово у тебя получается! — с искренним восхищением сказал Михаил, смотревший на работу Лиды. — Море как настоящее.

— Не люблю, когда смотрят на незаконченную работу, — недовольно сказала она. — Пошел бы ты, что ли, поплавал с Алексеем?

— Надоело! — ответил он. — Сколько уже можно плавать? Мы три недели только и делаем, что плаваем. Ответишь на вопрос?

— Смотря на какой, — Лида отошла от мольберта и сняла рубашку, которой прикрывала уже облезшие от загара плечи. — Давай свой вопрос, пока я еще не в воде. В отличие от тебя, мне море еще не надоело.

— После катастрофы спаслось много евреев?

— Ну ты и спросил! — удивилась она. — Знаешь, после взрыва интересоваться национальностью было не то чтобы не принято, просто неприлично. Ее и в чип не заносили. Все жители России были русскими, даже негры. Насколько я помню, большие диаспоры евреев были в Штатах и в Европе. Ну и, конечно, Израиль. Из США спаслось миллионов двадцать или тридцать.

— А почему такой разброс в цифрах? — удивился Михаил.

— А ты сам подумай. Кто их тогда считал? Уцелели в основном в южных штатах, а там тогда треть жителей была чиканос, а половина оставшихся — негры. Вряд ли среди них было много евреев. Примерно треть сбежала в Австралию, остальных поначалу принимали в Европе, но потом, когда припекло, всех выбросили вместе с другими эмигрантами. Те, кто не погибли, прибились к нам. А в Европе уцелело совсем немного народа. В основном это немцы, которых осталась четверть, и совсем мало французов. Остальных можно вообще не считать. Что там в Австралии я не знаю. Правительство, наверное, поддерживало какую-то связь, но если в Сети об этом что и было, я тогда не интересовалась. Спроси Алексея, он может знать. Читала только, что до них кислотные дожди не достали. С другой стороны, попробуй прокормить пятьдесят миллионов ртов, если как минимум десять лет ничего нельзя выращивать. И нужно топливо, потому что температуры сильно упали. Мы выжили только из-за диктатуры, а австралийцы могли продолжать играть в демократию.

— Это из-за анархии?

— Президент с помощью армии национализировал все запасы продовольствия и всю энергетику. Потом вообще временно забрали под государственное управление всю экономику. Большую часть эмигрантов бросили на постройку реакторов и подземных производств продовольствия. Отец как-то говорил, что от разных причин погибла четвертая часть строителей. Ну и половину населения Дальнего Востока потеряли из-за войны с Китаем. Я думаю, что раз евреи были до взрыва, то и после него у нас должны были сохраниться. Но я ни среди своих знакомых, ни среди знакомых отца чисто еврейских имен и фамилий не припомню.

— Что-нибудь знаешь насчет Израиля?