Корреспондент Рива Блюм. (СИ)

-"Голубомундирные" говорите?- усмехнулся фон Эккервальде, -Без Михаила Юрьевича не обошлось, так что ли? "И вы ,мундиры голубые..."

-Вы разве не слыхали, господин подполковник- я в молодости был замечен в крамоле,- вызывающим тоном сказал Лавров.

-В студенческие годы ,надеюсь?

-Разумеется.

-Это Черчилль, кажется, сказал-"У того, кто в молодости не был революционером, - нет сердца. У того, кто в зрелости не стал консерватором, - нет мозгов".-с усмешкой глядя на Лаврова сказал фон Эккервальде.

-Цитата, ошибочно приписываемая Черчиллю, звучала примерно так: "Кто в молодости не был радикалом- у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором - у того нет ума". -пояснил Лавров.-Пол Эддисон из Эдинбургского университета утверждает, что Черчилль явно не мог сказать это, так как он сам был консерватором в 15 лет и либералом - в 35. Кроме того, стал бы он говорить столь неуважительно для Клемми Черчилль, которая всю жизнь считается либералкой?

-Глубоко копаете, Лавров.

-"Если в 16 лет Вы не были либералом - у Вас нет сердца. Но если к 40-ка Вы не стали консерватором - у Вас нет мозгов" - это сказал Бенджамин Дизраэли.- негромко произнес ротмистр Теруни.

-Оба глубоко копаете, господа,- сказал, но уже несколько раздраженным тоном, начальник контрразведочного бюро Квантунского укрепленного района подполковник Карл Эмильевич фон Эккервальде.- Но мы отвлеклись, господа. Что там с письмами и трупом, Лавров?

Старший наблюдательный агент Лавров молча вручил фон Эккервальде тощую папочку в обложке из оберточной бумаги-"дело об обнаружении трупа".

В ней среди бумаг- обычный протокол места происшествия-фотоснимок раскроенного надвое человека, отдельно фотоснимок головы. Снимок на фоне шпал и рельсов, забрызганных кровью, и темного пятна, пропитавшейся кровью земли. В протоколе методично описано положение рук, ног, туловища и прочая неизбежная формалистика. С такой же педантичностью перечислены немногие вещи, оказавшиеся в карманах погибшего.Они были подшиты к делу в газетном пакете.

-Что по поводу трупа сказали "голубомундирные"?-поинтересовался фон Эккервальде, возвращая папку Лаврову,- Не криминал?

-По всей видимости погибший пытался на ходу перейти из вагона в вагон и нечаянно упал под колеса.- предположил Лавров.

-Пьян что ли был? Как он мог под колеса свалиться?

-Подробную экспертизу еще не проводили. Труп в городском анатомическом театре, на вскрытии. Позже заключение получу.

-А что письма?

-Ничего особенного, обычная частная корреспонденция с "материка".

-Личность погибшего, конечно, еще не установили?-полуутвердительно спросил фон Эккервальде.

Лавров отрицательно покачал головой.

-Национальность погибшего? Китаец, нет?

-Русский. Или европеец.

-Обычная частная корреспонденция с "материка"...-задумчиво повторил ротмистр Теруни.

-Что, ротмистр, есть соображения на этот счет?- тотчас вскинулся фон Эккервальде.

Теруни кивнул.

-У меня, признаться тоже. Едем-ка на служебную квартиру, по пути и продолжим разговор! Вы, Лавров, поезжайте в анатомическую, сами осмотрите тело погибшего, возможно еще какие-нибудь зацепочки выплывут -татуировки, например, следы старых ранений и прочее. Снеситесь с сыскной полицией, пусть посмотрят по дактилоскопической картотеке, отправьте фототелеграфом снимки погибшего в Порт-Артур...

-Придется немедленно проверить как в укрепрайоне проходит корреспонденция.- решил начальник контрразведочного бюро, усаживаясь в автомобиль. -Становится понятным, что корреспондент Рива Блюм имеет возможность, помимо конкретных сведений секретного характера, давать еще и "фактический материал", добывая его из частной переписки господ офицеров для сдабривания своих публикаций.

-Но много ли почерпнешь из личных писем?- усомнился Теруни.

-Поверьте ротмистр, есть слишком много способов ,дающих изобретательным дуракам возможность разбалтывать в письмах о намечающейся дислокации, о развертывании войск, даже похвастаться перед своим однокашником, находящимся в другой бригаде, в другом полку, на другой батарее, перевооружением своей бригады, своего полка, своей батареи. И не соображают они, что разобраться в недомолвках, намеках и условностях как письма, так и личной болтовни очень легко. А результат один.

8.

28 апреля 1934 года. Вечер.

Обсуждая планы на следующий день фон Эккервальде обратился к Теруни:

-До этого времени мы двигались слишком прямолинейными шагами, не кажется ли вам, ротмистр? Искали "Форд",смотрели джентльмена из консульства и не использовали других возможностей. Мы уподобились шахматистам, выдвигающим пешки, ходили по прямым линиям, а король с королевой оставались недосягаемыми. Надобно сделать ход конем, чтобы порвать их линию обороны.

-Что за ход?