Корреспондент Рива Блюм. (СИ)

Женщина, сидевшая с джентльменом, обладала высокой, тонкой фигурой("Бижутери!"-восхищенно пробормотал ротмистр Теруни ,не сводя глаз с дамы, - "Такие бабы вкуснее всякого шоколада!").Она заслужила того, чтобы ею любовались во время танцев между столиками. Было в ней что-то неуловимое и необъяснимое, чего иной раз не встретишь и не заметишь в других женщинах. У фон Эккервальде было такое ощущение, точно она, подобно осьминогу, все время водила вокруг себя незримыми щупальцами. О мужчине этого сказать было нельзя. В противовес внушительному впечатлению, сохранявшемуся до тех пор, пока он сидел, джентльмен, вставая, превращался в карикатурную фигуру с непомерно массивным и длинным туловищем на коротких слабых ногах ("Питбуль слабоногий!"-тотчас окрестил англичанина ротмистр Теруни,- "Ровно как у Кукрыниксов!").

Пользуясь неписанным правом приглашать в ресторане на танцы незнакомых дам, к спутнице джентльмена подходили самые разнообразные партнеры. Джентльмен не возражал.

-Весьма удобный способ назначать при ее посредничестве конспиративные встречи, не правда ли?- прошептал фон Эккервальде,- Разумеется, если этот англичанин и есть тот, кто не так давно побывал в Порт-Артуре в темнокоричневом автомобиле. По крайней мере мне известны практически все сотрудники английского консульства в Дальнем. А этот "питбуль" мне незнаком.

-Это консульский курьер английского дипломатического представительства в Дальнем Уилпеш Бейтс,- сказал Теруни, и после короткой паузы, словно бы невзначай, тихо добавил,- прибыл на Квантун аккурат в начале января.

-Прекрасно,- усмехнулся фон Эккервальде,- пользуется личной неприкосновенностью и не подлежит ни аресту, ни задержанию в какой бы то ни было форме. Не староват ли сей господин для курьерской консульской службы?

-Вероятнее всего-это профессиональный военный, а должность консульского курьера лишь прикрытие, причем весьма удобное. А вот его спутницу я совершенно не знаю.

Закончив очередной тур, англичанка уселась спиной к контрразведчикам, лишив их возможности наблюдать за физиономией и движением рук, протянувшихся к сумочке.

-Пожалуй, ротмистр, вам стоит пригласить даму на тур вальса,- сказал фон Эккервальде, закуривая.

Выждав приличное время, Теруни встал и пошел, остановившись с полупоклоном у столика джентльмена и его очаровательной спутницы; через минуту он уже скользил вдоль зала с вновь обретенной партнершей.

Возвратившись за столик, Теруни рассказал о своих наблюдениях. Казалось, он был несколько расстроен тем, что первое его впечатление о даме оказалось на поверку ошибочным.

-Отлично говорит по-русски, Карл Эмильевич. Но все-таки не наша соотечественница. Чувствуется привычка к построению речи, мысля нерусским языком. Очень мило щебечет: "Ох, ах, почему вы так мало танцуете, я вас никогда здесь не видела. Ох, с вами легко танцевать...Иные кавалеры только очень "внимательно танцуют"-и прочее. На ее щебетание иной, ненастороженный партнер болтнул бы, не сомневайтесь даже: мол, я здесь недавно, только что прибыл-с. А дальше-наблюдательный ,тренированный, знающий человек мог бы прикинуть, что у иного "недавно прибывшего" выправка военная, или шифровка на погонах и петлицах такая-то...

-Своего рода приманка и, вероятно, ширма. -сказал фон Эккервальде,-Надо срочно подготовить на этих лиц установочную справочку. Еще что можете сказать, о своих ощущениях?

-По-моему она близорука, по крайней мере щурится то и дело. Кисти рук , кажется, слабоваты, руки словно плети...

-Полагаете, профессиональная машинистка? -быстро спросил фон Эккервальде.- Или стенографистка и машинистка?

-Похоже на то, Карл Эмильевич.

-Ладно, хлопнем мартеля и поедем отдыхать.

...Отдыхать, однако, им не пришлось- в гардеробной поджидал Лавров.

- "Форд" нашелся. В Порт-Артуре. - торжественным голосом сообщил Лавров.

-Прекрасно. Что-то еще, полагаю?- буркнул фон Эккервальде не сводя с Лаврова глаз. Он ожидал услышать от старшего наблюдательного агента "что-то еще", какое-то продолжение, каковое по всей видимости, должно было изрядно испортить настроение.

- Труп.

7.

27 апреля 1934 года. Вечер (продолжение).

Фон Эккервальде смотрел на Лаврова тяжелым взглядом. И молчал.

-Что?! Что за труп?! Докладывайте толком, Лавров!- закипятился ротмистр Теруни.

-Сегодня днем, около 14 часов на перегоне между Нангалином и станцией Ин-чэн-цзы жандармским нарядом Квантунского жандармского отделения на железной дороге был обнаружен разрезанный поездом труп неизвестного мужчины. При осмотре тела в одежде был обнаружен обрывок посадочного железнодорожного талона, по номеру которого выяснилось, что погибший сел в дальнинский местный поезд в Порт-Артуре, в 13 часов, и несколько писем.

-Писем?- переспросил фон Эккервальде.

-Да. Несколько частных корреспонденций, адресованных офицерам порт-артурского гарнизона. Собственно, это обстоятельство и стало причиной того, что железнодорожные "голубомундирные" через местного воинского начальника связались со мною.